Клуб «Дикая Охота». Андрей Хорошавин
ночи.
В единый миг мотоциклисты сорвались с места и, с дикими воплями, закружили вокруг обезумевшего от страха, сгорбленного толстого человечка, не давая ему вырваться из этого адского круга. Колёса бешено вращались, выбрасывая протекторами фонтаны пыли. Летели в стороны мелкие камни и куски стекла и бетона. От рёва моторов и гиканья седоков содрогались стены.
Но вот, взвившись на дыбы, первый мотоцикл ворвался в круг.
– И-ихха-а!!
Послышался глухой удар. Человечек в круге завизжал как свинья и упал спиной в пыль. Он тут же вскочил на ноги и попытался прорваться сквозь сверкающее фарами кольцо к выходу.
– Ийякху-у!!
Колесо второго мотоцикла взвилось вверх. На этот раз человек рухнул на живот и ткнулся мокрым от пота лицом в пыль и мусор на полу. Он встал на четвереньки. Попытался снова встать.
– Йоххо-о!!
Третий мотоцикл с рёвом пронёсся в полуметре от пытающегося подняться на ноги человечка. Человечек увидел только рифлёную подошву сапога и с криком завалился на спину.
Он перевернулся на живот и снова встал на четвереньки. Правый глаз заплыл. Из разбитого носа ручьём лилась кровь. Человечек весь был покрыт налипшей на него пылью. Его взгляд напоминал взгляд свиньи, которую забивают на мясо. Он тяжело дышал, и от этого его жирный живот то поднимался, то вновь касался пола.
– Помогите!! Помоги-ите-е!! – Завизжал он. В этот крик он вложил всю боль и весь страх за свою никчёмную жизнь.
– Эдри-и-ик!! – Пронзительный женский крик, как острым клинком, пронзил тяжёлый и низкий рокот мотоциклетных двигателей.
Переднее колесо четвёртого мотоцикла ударило человечка в бок. Хрустнули рёбра. Человечек издал, что-то похожее на хрюканье, захрипел и завалился на бок. Вот он медленно перевернулся на живот. Кровь липкими тягучими нитями пошла изо рта. Он, харкая, закашлялся.
– Берта-а!! – Женщине горловым рёвом ответил мужчина.
Пятый мотоцикл, взлетел в воздух и шаркнул протекторами заднего колеса по сгорбленной мокрой спине, срывая лоскуты одежды, кожу и куски жира. Человечек выгнулся и завыл.
На время его оставили в покое, давая окончательно пропитаться страхом, понять, что судьба его уже предрешена. Что в свете фар, верхом на ревущем железном коне, к нему приближается смерть.
Мотоциклы описывали круг за кругом вокруг беспомощного окровавленного тела, ничего не предпринимая. Под человечком образовалась лужа. Его рвало. Его штаны были мокрыми до колен. Он снова встал на четвереньки. Его живот свисал до пола. В глазах ужас. Лицо в крови. Рот с хрипом втягивает воздух.
– По-хмо-ги-ттхе-кхе-е.
Он уже не мог кричать, а только шипел, забитым кровью и пылью ртом.
Мотоциклы с рёвом кружили, закладывая виражи и вздыбливаясь, подобно диким лошадям. А в центре круга, стояло на четвереньках окровавленное животное и, не видя уже ничего вокруг, бросалось то в одну, то в другую сторону, всё пытаясь спастись.
Но вот,