Мир Гаора. 4 книга. Фрегор Ардин. Татьяна Николаевна Зубачева
скажу, что тебе надо знать, – Гаор выключил утюг и поставил его на подставку. – Хозяин велел мне завтра отсыпаться. Так что на завтрак я приду, а потом буду до обеда спать, – и откровенно ухмыльнулся с издёвкой. – По хозяйскому приказу.
Гаор аккуратно сложил брюки и шагнул к двери. Мажордом стоял прямо на его пути, и Гаор сказал уже с явной угрозой.
– Отойди, а то уроню.
Мажордом невольно посторонился, и Гаор, проходя мимо него, очень вежливо сказал.
– Спокойной ночи, Мажордом.
– Ты… – Мажордом сорвался на крик.
Уже стоя в коридоре, Гаор обернулся и выслушал длинную безобразную, но примитивно неизобретательную ругань. Когда Мажордом остановился, захлебнувшись, Гаор кивнул и сказал:
– Не умеешь ты ругаться, Мажордом. И кто тебя так плохо учил? Никакой цивилизованности. Вот как надо. Пошёл ты…
Для крепости Гаор объединил большой фронтовой и капральский загибы. За дверьми спален стояла напряжённая внимательно слушающая тишина. Решив, что на сегодня с него хватит, да и спать здорово хотелось, Гаор отвернулся от застывшего, как в столбняке, Мажордома и пошёл в свою спальню.
Здесь очень старательно захрапели и засопели, когда он открыл дверь. Гаор прошёл к своей кровати, повесил брюки в шкаф, разделся, разобрал постель и лёг. Вот очень далеко прозвучали шаги и стукнула, закрываясь, дверь. Фальшивые сопение и храп сразу прекратилось. Кто-то негромко хохотнул.
– Надо же… – отозвались шёпотом с другого конца спальни.
– А ты парень, того, – одобряя не словами, а тоном, сказал ещё кто-то.
– Рыжий, а где ты так загибать научился? – спросил тонкий то ли мальчишеский, то ли девчоночий голос.
– В армии, – ответил Гаор, непритворно зевнул и, уже засыпая, добавил, – и на фронте.
И он искренне считал, что на этом всё и кончилось. Мести Мажордома он не опасался. Ну, что тот может ему сделать? Поймать на нарушении режима? Так пусть сначала поймает. И не собирался он так уж злостно нарушать. Устав есть Устав. Наклепать на него хозяину и подвести под порку? Не станет Фрегор его слушать. И не из любви к своему рабу или справедливости, а из злобы на Мажордома. Подведёт под торги? А хоть завтра. Вот уж не жалко. И всё. Какие, на самом деле, возможности у Мажордома, Гаор ещё не знал. И что тот может и умеет ждать подходящего момента, тоже.
Нет, конечно, ночное происшествие имело последствия. Утром в спальне и за завтраком Гаор ловил на себе удивлённо восхищенные и даже испуганные взгляды. Так Мажордом сам виноват, что начал орать и всех разбудил. Сам Мажордом держался как ни в чём не бывало. После завтрака Гаор, как всегда, вернулся в спальню, но вместо того, чтобы надеть комбинезон, ботинки и бежать в гараж, разделся, заново разобрал постель и лёг спать. Не сказать, чтобы особенно хотелось, но раз велено, то велено. Тем более что папку он давно не открывал, а на Ардинайлов стоит особый лист завести.
Он лежал с закрытыми глазами, будто спал, а потом видимо и впрямь заснул, потому что куда-то исчезли шлёпанье мокрых тряпок и звяканье вёдер, перешёптывание и смешки