Пленница Карателя. Время вспять. Вероника Лесневская
отцу, как ты потащил меня в клуб, напоил и домогался.
– Что-о? – взрывается он. – Я не… Ты чего врешь?
– Вру? Думаешь, папа не поверит мне? – смаргиваю искусственно вызванные слезы. – Ах да, еще упомяну, что в порыве страсти ты признался, что не мой «друг детства», а подставной телохранитель. Кажется, ничего не упустила.
Демонстративно потираю пальчиком подбородок, пока Герман закипает. Точнее, замораживается. От него так и веет холодом!
– Как ты поняла? – наконец, выдает он.
– Легко, – намеренно нервирую. – Из тебя шпион отвратительный. Да и телохранитель, как оказалось, тоже. Зато маньяк отменный!
– По поводу поцелуя, извини, – неожиданно заявляет Герман. – Я был не в себе…
– Это Игорь, – шепчу я. – Думаю, он нам подмешал что-то. Ожидал, что мы опозорим себя при всех неадекватным поведением. Другого варианта у меня нет.
Наблюдаю, как руки Германа сжимаются в кулаки, а потом покрываются изморозью. Ахаю недоуменно и делаю пару шагов назад. Парень тут же прячет ладони в карманы брюк.
– Ты… Что с тобой не так? – сипло лепечу, чувствуя, как замирает сердце.
– Все в порядке, – отмахивается он.
Отвлекаюсь на шум, доносящийся из кабинета. Вспоминаю об очень злом отце и решаю отложить на потом выяснение отношений с Германом.
– Так, я не расскажу отцу, что ты «спалился», и всю вину возьму на себя, – тараторю быстро. – Взамен ты играешь роль моего телохранителя, чтобы папа ко мне другого не приставил. Но при этом предоставляешь мне полную свободу действий.
– Ну, нет. Полную – никак, – возмущается Герман, хотя внутренне понимает, что выбора у него не остается.
– Нет? Как скажешь! – усмехаюсь ехидно. – Па-ап! Я уже спустилась! – кричу в сторону кабинета.
– Хорошо, ладно! – шипит, как спущенная шина. – Договорились! Но я рядом буду, несмотря на твою «свободу».
Фыркаю возмущенно, собираюсь поспорить, но в этот момент отец выходит из кабинета. Как по команде, мы с Германом вытягиваемся по струнке. Кажется, это заразно!
Глава 7
– Итак, что вчера произошло? – глухо рычит папа, а его глаза наполняются кровью.
Никогда еще не видела его таким разъяренным. Мой пыл мгновенно убавляется. Растерявшись, я даже отступаю назад, намереваясь спрятаться за спиной Германа. Но вспоминаю, как он сам боится Крестницкого, и беру удар на себя.
– Пап, только не кричи, – начинаю издалека, чем только сильнее раздражаю отца. – Я сбежала от Германа, взяла такси и приехала домой. В том, что произошло, целиком и полностью моя вина!
– Ты была без сознания! – срывается папа на крик.
– Нет, я уснула, – несу бред. – Тяжелый день, устала, вот и отключилась в дороге. Ты знаешь, как я крепко сплю, – взмахиваю ресницами.
Отец не верит. Четко вижу это по его серым, суженным глазам. Тем не менее, чуть заметно кивает мне, с трудом сдерживая эмоции.
– Иди собирайся в универ, – отдает жесткий приказ, будто я его солдат.
Кругом! И шагаю обратно