В плену Гора. Мария Зайцева
чуть ниже груди, иногда нахлестывающийся на горло.
А все тело словно в невесомости где-то плавало.
Это было так волшебно, что я тихонько застонала от удовольствия.
Опять провела руками по теплой воде, неожиданно натолкнувшись на препятствие. Горячее и гладкое наощупь.
Пальцы скользнули, исследуя…
Мне бы стоило открыть глаза, но тогда сон закончится… А я не хотела, совершенно не хотела, чтоб все прекращалось. Завершалось. Мне было так хорошо, так спокойно, так безопасно в моем маленьком влажном мире. Только я, вода и…
– Открой глаза, Кошка, – тихо прохрипел кто-то.
Так близко, так неожиданно, что мне следовало бы испугаться.
Но я не испугалась. Во сне, бывает, тоже разговаривают… И вообще, такой голос приятный, такой…
Грубоватый и в то же время нежный… Просит открыть глаза… Хорошо…
В первое мгновение я ничего не увидела из-за пара, мелкими водяными каплями оседавшего на коже и волосах. Весь воздух, казалось, из него состоял. Я с удовольствием вдохнула мокрую взвесь, почувствовала, как легкие наполняются, насыщаются…
Опять провела ладонями по горячему и гладкому… Каменному.
– Не утони только, Кошка… – Опять хрипнул голос, и я увидела говорящего.
Каменного истукана, подполковника.
Он был совсем близко от меня, настолько, что я могла его гладить. И именно этим, оказывается, и занималась уже какое-то время.
И тут мне, скорее всего, стоило бы испугаться. Да. Стоило… Но не пугалось. В конце концов, это сон. Я им сама управляю. И сейчас бояться не хочу. А хочу рассматривать.
Он был рядом, смотрел на меня своими темными жестокими глазами, выражение лица тоже не поменялось, было тем же, что и в реальности. И я без стеснения разглядывала жесткие черты лица, хищный прищур, неожиданно чувственный изгиб твердых губ… Щетина такая грубая… Да?
Подняла руку от голого плеча, провела по щеке. Грубая. Приятно.
– Как ты, Кошка? – все так же тихо спросил он.
А я мягко спустилась пальцами от щеки к губам, ниже – к горлу, вернулась, провела по скуле…
– Хорошо… – я не услышала собственного голоса, просто какой-то сип странный.
– Голоса нет… Ничего, сейчас…
Он поднес к моим губам кружку:
– Пей, это не горячо. Успокаивает и лечит.
– Это вкусно? – почему-то кокетливо и немного капризно спросила я. Сама удивилась своему желанию такого странного поведения, мне вообще мало свойственного.
Облизнула губы, прежде чем прикоснуться ими к краю кружки.
– Вкусно, – неожиданно еще более хрипло, чем до этого, ответил он, не сводя взгляда с моего рта.
Что это с ним? Проверяет, пью ли? Переживает, что мне не понравится?
Я послушно сделала глоток чего-то душисто-травяного. Голова закружилась сильнее. Подняла взгляд на каменного подполковника, улыбнулась, выдохнув:
– Вкусно…
– Пей еще, – он неловко пошевелился, вода тяжело плеснула, и я поняла, что он даже ближе, чем мне показалось сначала. Что он практически прикасается ко мне.
И