Мой большой… Босс. Мария Зайцева
себе-то так?
И виновата в этом она, коза рыжая.
Прямо как-то с самого начала с ней не так пошло, как надо.
Меня ведь словно черт под локоть толкнул полторы недели назад, когда, возвращаясь с Поволжья, с байкерского слета, куда уже десять лет подряд каждый год в гордом одиночестве езжу развеяться и переменить обстановку, решил завернуть к тетке.
Не знаю, зачем.
Тетю Маню у нас в семье не то, чтоб не любили. Побаивались, скорее. Отец, которому она приходилась двоюродной сестрой, искренне считал ее ведьмой. И общался с ней только по необходимости.
А я как-то два лета подряд у нее провел, еще совсем пацаном. И очень круто, кстати, отдохнул. Ничего ведьмовского не заметил, нормальная женщина. Ну, ходит по лесам. Травки целебные собирает…
Что особенного?
И вот, проезжал мимо и подумал: «А почему бы и нет?»
Тем более, что в новом доме я у нее не был ни разу, тетка раньше в другой деревне жила, дальше гораздо от города, но со временем там стало совсем сложно, вот и перебралась поближе.
Можно было бы во Владимире заночевать, но не захотелось опять на казенных простынях…
Вот и зарулил. На свою беду.
Девчонку эту, рыжую тонконогую козочку, заметил не сразу. Занят был, ополаскиваясь с дороги ледяной водой.
Только тот, кто хоть раз проводил в байкерском прикиде полный день в дороге, поймет мой кайф.
Вот и я , пока на себя два ведра не опрокинул, не успокоился.
Третье пошло медленно. С растягиванием удовольствия.
Краем глаза заметил движение, повернулся…
Сначала показалось, девочка совсем, невысокая, тоненькая. Обычная такая. Стоит, глаза вытаращив.
Ну, тут ее реакция понятна и простительна.
Я с дороги зарос сильно, щетина уже превратилась в черную бороду, на голове – черти что.
Да еще и полуголый, весь изрисованный.
Любая испугается.
Вот и девчонка начала падать.
Ну а я – хватать. Рефлексы же. Никуда их не денешь.
Она легкая такая была, козочка рыжая. Тонкокостная. И очень бледная.
И кожа такая… Нежная очень. Последнее ощущение было не ко времени, и потому я постарался на него забить.
Отнес девчонку в дом, попытался привести в чувство, ругаясь про себя впечатлительности деревенских барышень.
Хотел уже за теткой бежать, но тут козочка ресницы распахнула…
И я замер, словно загипнотизированный.
Глаза у нее были серо-зеленые, словно вода в ставке, здесь, неподалеку. И безумно растерянные. Нежная кожа, бледная, без веснушек. Губы, полураскрытые, розовые. Словно в трансе, я провел пальцем по нижней губе, податливо раскрывшейся под моим напором…
Я не мог поверить в происходящее, словно от реальности отключился. Девушка, похожая на рыжую, тонкокостную русалку, завораживающе красивая и бледная, была словно не из этого мира, словно появилась она, из солнечных лучей соткавшись, прямо из воздуха.
Упала в мои лапы.
И сейчас