Однажды в Лопушках. Карина Демина

      Спала я плохо.

      То проваливалась в сон, то вываливалась, чтобы отдышаться, вытереть испарину и из простыни выпутаться. А потому, когда в очередной раз то ли убежала от кого-то, то ли, наоборот, не сумела, я просто решила больше не спать.

      Сегодня.

      Села на лавке, потянулась до хруста в костях. Состояние было… средней паршивости. Во-первых, идти на свежеобретенную работу совершенно не хотелось. Во-вторых, не отпускало предчувствие грядущих неприятностей. Да что там, предчувствие. Я была почти уверена, что этих самых неприятностей не избежать. И весь вопрос лишь в величине их.

      – Проснулась? – тетушка уже скользила по кухне. Она умела двигаться вот так, легко и бесшумно, когда не желала нас тревожить. И Пират, придремавший на окне, следил за хозяйкой желтым глазом. Второй был закрыт, но кошачьи уши подрагивали, стало быть, не так тихо в доме, как кажется.

      – Проснулась, – я окончательно выпуталась из простыни, которая спеленала меня туго, словно не желая отпускать. И та влажным комом плюхнулась на пол. Стирать надо будет.

      А за окном уже посветлело.

      – И хорошо. Иди, перекуси, – на столе появилась высокая кружка, над которой поднимался пар. Следом встала и тарелка с бутербродами.

      Я перебралась за стол.

      Пар был травяным, сладковатым, и несколько минут я просто сидела, вдыхая этот аромат и успокаиваясь.

      – Если ты категорически не хочешь идти, то…

      – Не хочу, – сказала я. – Но пойду. Деньги нужны.

      – Только деньги? – тетушка опустилась на лавку по другую сторону стола.

      – А что еще?

      – Не знаю, – она склонила голову на бок. – Без денег мы обойдемся…

      Правда, почудилась мне в этих словах некоторая неуверенность.

      – Нет, – я мотнула головой. – Ты права. Мне… мне надо было искать какую-то работу.

      Тетушка кивнула.

      – И… и вообще… Важен сказал, что нельзя от врага бегать.

      – А там враги?

      – Нет, – сделала осторожный глоток. Травяной отвар был горячим, терпким и успокаивающим. – Пожалуй… нет. Не друзья, но и не сказать, чтобы враги.

      Тетушка ведь знала.

      Я ей рассказала. Не сразу, нет… но однажды мы уже вот так сидели на рассвете и говорили. Обо всем. Почти обо всем.

      – Ольга… она просто не слишком умная. Но из хорошей семьи и с амбициями… не знаю, зачем ей аспирантура, но она защитится. Семья у неё…

      Я сделала знак рукой.

      – Мне она вредить не желала. То есть, я так думаю. Не по доброте, скорее уж ей было плевать. На меня. На кого-то другого, кто мог бы оказаться на моем месте. Я слишком ничтожна, чтобы целенаправленно делать гадости.

      Дышать стало легче, то ли от заговоренных трав, то ли от собственных слов.

      – Что до Синюхина, то… я так понимаю, я сама себе придумала все. И любовь большую, и будущее светлое. А он лишь воспользовался удобным случаем. Но опять же… если на кого и злиться, то на старших Верещагиных. И Ромадовского, который был моим научным руководителем, но тоже…

      Я