Провинциальная история. Карина Демина
целью старую березу, которую сам когда-то перевязывал, когда молния разбила ее надвое, и в пролом сочился сок. Ему казалось, что уж эта-то береза должна его вспомнить.
Но…
– В этом нет смысла, – его удержали, не позволив добраться. – Вас или услышали, или…
…нет.
Тадеуш хотел было сбросить руку наглеца, но сдержался. И силы не то чтобы оставили его. Бросив взгляд на камушек в руке Дурбина, Тадеуш вновь убедился, что тот ясен, и стало быть, Лилечка жива.
А раз жива…
…лес заботится о детях. Ведьмы вовсе не злы. И не похожи на тех, столичных, что появляются изредка, в модных ландо. Те, верно, тоже ведьмы, но иные, будто бы ненастоящие. Это как городскому парку, причесанному и прилизанному, донельзя приличному да нарядному, равняться с ведьминым лесом.
– Она вернется, – сказал Тадеуш и сам себе поверил, потому как лес на прощанье прислал ему ветер, и ветер этот пах хлебом, молоком, далеким полузабытым детством. – С ней все будет хорошо. Лес… позаботится.
Дурбин поглядел на Тадеуша, как на безумца.
Пускай.
– Но людей собрать, пожалуй, стоит? – поинтересовался второй маг.
– Да… да, конечно, стоит… я сейчас скажу… – Тадеуш сомневался, что желающие найдутся. Идти в лес ночью? А вечер уже догорал, и тьма наполнила подлесок. Но больше она не пугала, напротив, казалась уютной, спокойной.
…нянюшка говорила, что некогда лес исполнял желания. Может быть, и сейчас сбудется? Всего-то одно…
– …давным-давно, когда еще и царства-то не было, – Тадеуш сидел в гостиной и держал в руках чарку. Давно уж держал и пить не собирался, но руки следовало чем-то занять, потому как иначе эти руки начинали суетиться, дергаться, мять костюм, крутить пуговицы.
Аннушку его эта привычка раздражала несказанно.
Аннушка спала, и Дурбин поднимался, чтобы убедиться, что наведенный магией да каплями снотворными сон ее крепок и спокоен.
Хорошо бы. А то ведь она бы не поняла. Маги вот, что устроились в креслах, тоже не понимали. Тот, который пришлый – имени его Тадеуш так и не спросил, стесняясь своей невнимательности, – то и дело поглядывал в окно. Он порывался уйти с крестьянами, которых набралось десятка два, но когда Тадеуш сказал, что дальше опушки они все одно не сунутся, то передумал. Однако, небось, все одно совесть мучила.
С совестливыми людьми сложно.
– Люди жили сами по себе. И так уж получалось, что кто сильнее, кто слабее… те, кто дара лишен, шли под руку одаренных. Так и возникли князья. И княжества. Мой папенька, мир праху его, сказывал, что наше никогда-то не отличалось размерами, что правили мы большею частью везением. А потому, когда сосед силу обрел и предложил под него пойти, мы согласились. Он оценил, да… Так и вышло, что не просто под руку пошли, но и породнились. Мы всегда-то хозяйственными были, а уж сколько там хозяйства, не так и важно, что деревенька, что вот… все окрестные земли. Волковы – дело иное.
– Они существовали, – то ли спросил, то ли себя уверил маг.
– Существовали, конечно. В библиотеке где-то и родовые книги сохранились. Наши, само собой, еще те, что до