Случайный папа. Наталья Ручей
меня обдает запахом терпкого мужского парфюма и вкрадчивым шепотом:
– Что нужно сделать?
– Набирать срочно 102?
На этот раз смешок мне не слышится. Как и то, что его дыхание задевает мои волосы и похлеще фена нагревает макушку.
– Еще варианты?
– Старшему брату-боксеру. Но мне с этим не повезло.
– Последняя попытка.
Раз последняя, беру помощь друга! Многозначительно смотрю на Иру, и она даже подает какие-то тайные знаки. Но слишком перемудрила с шифровкой или я слегка паникую, потому что не могу ее разгадать.
Растерявшись, прикасаюсь к мужской ладони. Медлю в нерешительности, вожу по ней пальцами. А потом принимаю медленный выдох у себя за спиной за явное одобрение и уже смелее пытаюсь расслабить хотя бы один мужской палец. Приходится с ним повозиться, конечно, но в итоге палец приподнимается, освобождая меня. И только я берусь за другой…
– Этот массаж – не попытка, детка, а пытка.
На мгновенье мне кажется, что меня прижимают сильнее, практически вдавливают в себя, но не успеваю я испугаться, как оказываюсь наконец на свободе.
Торопливо спускаюсь по ступенькам к Ире, которая делает вид, что ничего не случилось.
– Почему ты не спешила меня спасать? – шепотом возмущаюсь я, когда по моим ощущениям мы уже достаточно отдалились от незнакомца.
– Ты его видела? – фыркает она. – Если бы ты меня бросилась спасать от него, я бы тебе этого никогда не простила! Так что я просто не хотела терять нашу дружбу.
Нет, не видела – и, думаю, к лучшему. Иначе мелькали бы мысли звонить не по телефону 102, а 103.
В этом я убеждаюсь, когда Ира издает полный восхищения возглас и косится на бармена – мрачного, коренастого, с густой бородой, на которой можно тренироваться делать косички. И конечно, марширует к нему. Я иду следом.
И наши каблуки кажутся особенно громкими в поразительной тишине, хотя за столами довольно много людей.
А вот за стойкой никого нет. Сажусь на высокий стул, терпеливо жду, пока Ира насладится бородатым виденьем. Хотя это и нелегко: спина в этом платье открыта, и ее начинает чуть жечь от пристальных взглядов.
А потом сзади нас раздаются шаги.
Мне и оборачиваться не нужно, достаточно нот парфюма, чтобы понять: к нам приближается тот, кто обнимал меня на лестнице бара.
Я напрягаюсь так, что моей выправке могли бы позавидовать и кадровые военные. Почему-то постоянно думаю об оголенной спине. Если он к ней прикоснется…
Почему я не в своей майке? Она никому не нравится, кроме меня! В ней уютно, надежно, а сейчас…
Он останавливается.
А я чувствую себя практически голой. И беззащитной. И резко дергаюсь, когда снова вижу перед собой ту самую мужскую ладонь.
– Ты чего? – оборачивается Ира.
Ну и как ей объяснить, что я ощущаю себя полной дурочкой, потому что мужская ладонь, не задевая меня, продвигается вперед и обхватывает бокал с пивом. А потом исчезает, как и ее хозяин.
– Немного неудобно сидеть, –