Поймать балерину. Мария Зайцева
на второстепенные роли, но, Матерь Божия, какая это была радость! Невероятная, невозможная!!!
Я трудилась, забывая про все на свете, жила в маленькой комнатке с удобствами прямо за шторой, единственными достоинствами которой были ее близость к Опере и цена.
Артур не оставлял своих попыток, постоянно приходил, уговаривал… Он тоже остался в Париже, и помогал ставить «Коппелию» ( название балета, прим. автора) в Опере.
Конечно, балет в Париже умирал, все лучшие танцовщики были в России, и я, честно говоря, мечтала там побывать, воображая про эту загадочную северную страну что-то невероятное. Она в те годы казалась мне восьмым чудом света, не иначе.
Платили в труппе мало, поклонники, цветы и вознаграждения доставались приме и еще паре известных танцовщиц, а нам, второму составу, оставалось довольствоваться глупыми выкриками с галерки про длину ножек.
Примерно через полгода очарование новизны поблекло, и я поняла, что никакой перспективы здесь для меня нет.
Но останавливаться, все бросать и ехать обратно в Руан не собиралась совершенно.
Продолжала стараться, работать, оставалась после репетиций, чтоб дополнительно прогнать спорные моменты.
Жить было непросто, но я делала то, что хотела. И получала уже от этого удовольствие.
Хотя, минуты слабости, конечно, случались.
И вот в один из тяжелых вечеров, когда за окнами моей маленькой комнаты шуршала золотая осенняя листва, я сидела, опустив невероятно болящие ноги в таз с прохладной водой и слушала Артура, в очередной раз пришедшего без приглашения.
Мне было настолько грустно, больно и тяжело… И Артур, с его теплыми умоляющими глазами неожиданно показался тем самым, кто утешит, кто поможет… Просто по голове погладит, Иисусе! Хоть немного ласки, хоть чуть-чуть тепла!
Я улыбнулась ему, и Артур, немного помедлив, аккуратно достал мою ногу из воды, уложил себе на колени и принялся массировать, поднимаясь пальцами выше и выше. Его опытные руки дарили такое блаженство, что я не смогла сопротивляться.
Не захотела.
Он шептал, что давно любит меня, пока нес в постель, и я не хотела даже думать, как давно.
Раздевал, и руки у него дрожали. А мне было жарко и приятно. И хотелось, чтоб это длилось как можно дольше.
Желание тепла, внимания, поддержки было настолько сильным, что я и не задумалась о последствиях. Просто отключила голову, отдаваясь своему первому мужчине так, как ему хотелось.
Утром, традиционно, пришло протрезвление.
Артур лежал рядом и рассуждал о том, что нам надо пожениться, и , наверно, поехать в Руан, к моим родителям, за благословением…
А я думала о том, что не хочу ничего менять. Хочу танцевать , совершенствоваться и потом, возможно, поехать в Россию, попытать удачи в знаменитой труппе Императорского театра.
Я сказала ему об этом.
И получила первый в своей жизни скандал с выяснением отношений.
Артур почему-то считал, что теперь я обязана во всем его слушаться и что наше совместное будущее предопределено.
– В конце