Полог театра Богов. Сергей Максимович Ермаков
сидя покорно согнул спину и понуро скрестил руки на коленях:
– Надо посмотреть, как у него все получается.
Дионис весело мотнул головой и хлопнул ладонью Аполлона по руке:
– Брось. Не дело Богов нянчиться со смертными.
Дионис, не снимая ладонь с запястья Аполлона, пошарил глазами вокруг себя, и весело пробурчал:
– Во…нашлась,
Он поманил пальцем свободной руки одну из вакханок беседовавших невдалеке:
– Иди-ка сюда красавица,
Та с готовностью и метнулась к Дионису и встала перед ним на колени. Собачья преданность и радость светились в ее глазах, которыми она взирала на Диониса.
Дионис, слегка раскачиваясь, уперся пьяным взглядом в лоб вакханки. Погладил ее по волосам, поморщился, и отвел взгляд на стену:
– Не та. Иди. Позови сюда другую.
Вакханка подскочила и бросилась выполнять приказ. Дионис махнул ей вслед рукой:
– Только быстро. Чтобы одна нога там, другая здесь.
Аполлон хмуро поинтересовался:
– Чего ты от нее хотел?
Дионис перевел на Аполлона рассеянный взгляд:
– Я хотел? Нет. Я ничего не хотел. Это ты хотел. Хотел проверить, как исполняет твои наставления твой гимназист. А я…Я просто собирался пустить своих девчонок к нему на разведку.
Аполлон недоверчиво скосил на Диониса глаза:
– И чего тогда не пустил?
Дионис резко отодвинул в сторону фимелу14 стоявшую между ним и Аполлоном и выполнявшую роль стола :
– А поостерегся…
Аполлон осуждающе прикрикнул:
– Э, Ты зачем так с фимелой обошелся, Дионис. Нельзя так.
Дионис его высокомерно прервал воинственно размахивая рукой:
– Это им нельзя. Смертным. А мне можно. Вот если бы я у Зевса в алтаре стал хозяйничать, и святотатствовать тогда да. Тогда бы мне точно несдобровать.
Дионис развел руки в стороны и покачал головой:
– А, тут ничего. Тут мне можно. Это мои владения. Здесь, пока идут дионисии15 я полновластный хозяин. Это, к слову, твой подопечный оскорбляет меня своим нарядом. Его одежда не соответствует трагедии16
Аполлон решил перевести разговор в более безобидное русло:
– Так чего ты испугался Дионис?
Дионис стукнул себя в грудь кулаком:
– Я испугался? Я? Я ничего не боюсь! Ты понял! Мог бы и сам догадаться, мудрейший.
Аполлон нахмурился:
– Ты сам только что сказал, что опасаешься. Только не сообщил чего именно.
Дионис пьяно улыбнулся и поднял указательный палец вверх.
– Опасаюсь,… а не боюсь. Ты чувствуешь разницу, почитаемый кумир женщин, и фаллический символ всех смертных? Чувствуешь?
Дионис нахмурил лоб:
– Конечно, чувствуешь, иначе я бы с тобой не пил. За твоего подопечного опасаюсь. Ты помнишь, что мои девчонки учинили