Я тебя (не) прощу. Амелия Борн
Она пыталась оградить себя от разочарования, которое непременно наступит, когда выяснится, что он предпочел даже упустить выгодную сделку, нежели жениться на ней.
От этой мысли стало невыносимо тоскливо. Еще недавно она даже не знала этого человека, а теперь боялась, что он больше не появится в ее жизни.
Подобравшись к стоявшему в углу трюмо, Аврора впервые за последнее время отдернула тяжелые шторы, позволяя дневному свету проникнуть в комнату. Обычно она избегала того, чтобы смотреть на себя такую, какой стала, и категорически не желала, чтобы ее беспомощность видел кто-то еще.
Теперь же отчаянно, испытующе вглядывалась в свое отражение в небольшом зеркальце. Ее кожа, вследствие упорного затворничества, приобрела сероватый оттенок, под глазами залегли круги. Вполне ожидаемый эффект от нынешнего образа жизни.
Но вовсе не недостатки пыталась выискать Аврора в своем лице. Она всматривалась в зеркало, пытаясь понять – могла бы она по-настоящему ему понравиться?..
Нет, она не была уродиной, но и красавицей – тоже. Она была… обычной. Темные, каштанового оттенка волосы до плеч. Карие глаза – совсем не такие как в романах, где у героинь они огромные и в обрамлении пушистых ресниц. Нет, ее глаза были совершенно стандартными. Она самой себе казалась вот такой же – до скукоты стандартной. Слишком невзрачная, чтобы кто-то клюнул на ее внешность. Слишком робкая, чтобы продемонстрировать свой ум. Она сливалась с окружающим миром, желая быть кем-то более заметным, но не решаясь на то, чтобы сделать шаг вперед в этом направлении.
А теперь… теперь она и вовсе никому была не нужна.
Ощущая, как на глаза навернулись жгучие слезы, Аврора с отчаянием отшвырнула от себя зеркало. Он не придет! А если придет – она сама отправит его к черту! Ей не нужна его фальшивая жалость. Ей вообще никто не нужен!
Деликатный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Отец никогда так не стучал. А кроме него, больше особо некому было к ней заглядывать…
Видимо, гость устал ждать ответа, потому что дверь аккуратно приотворилась, образовав тонкую щелку, но никто так и не заглянул внутрь. Лишь голос – мягкий, как бархат, поинтересовался:
– Аврора, можно мне войти?
Сердце провалилось в пятки. Арсений! Недавние намерения прогнать его прочь внезапно растворились, как сахар на дне чашки с горячим чаем, вытесненные радостным волнением от того, что он все же пришел.
– Да, – откликнулась она хриплым от нервного возбуждения голосом и тут же сама себя перебила:
– То есть нет! Я…
– Так да или нет? – насмешливо уточнил он, аккуратно заглядывая в комнату.
Она отчаянно всплеснула руками:
– Я не готова…
Он же пробежался взглядом по спальне и, заметив расшторенные окна, одобрительно кивнул – то ли тому, что увидел, то ли каким-то своим мыслям. После чего протиснулся в комнату и, подойдя ближе, решительно заявил:
– Я пришел пригласить тебя на прогулку.
Она настолько оторопела от этих слов, что даже не обратила внимания, что он одним махом обрушил стену, которую