Кухарка тайного советника. Марианна Красовская
детей одновременно со всем вышеперечисленным. Я всё это умела.
Детство, конечно, у меня было беззаботное. Сама я ни разу не прикасалась к грязной посуде или одежде, понятия не имела, откуда берется колбаса и хлеб на моем столе, а как сбежала из дома – хлебнула по-полной. Сейчас я понимаю, выжила тогда – выживу в любой ситуации. Страшнее времени в моей жизни не было. С грудным ребенком на руках, в квартире у случайного приятеля, где из мебели только продавленный диван, который он благородно уступил мне с дочкой, да пара стульев. Ни стиральной машины, ни пылесоса – только поцарапанное красное пластиковое ведро и дребезжащий холодильник. Стирала пеленки руками, развешивала на веревках в коридоре. Первый месяц у меня даже не было коляски, это потом кто-то из подруг прикатил огромный тяжелый «трансформер» после младшего братишки. Я и такой была рада.
Странное дело, тогда мне казалось, что у меня всё хорошо. Есть еда, есть пеленки, есть крыша над головой и даже горячая вода в кране – и ладно. То ли молодая была, то ли просто глупая. Сейчас я бы взвыла, окажись я в такой ситуации, да еще и с ребенком. Вот вроде в последнее время богато не жила, а и до откровенной нищеты не докатилась. Даже здесь обстановка роскошнее, чем в те грустные времена.
Внезапно я поняла, что лес, изба и отсутствие народа рядом доставляет мне истинное удовольствие. Не надо никуда мчаться и слушать чужие разговоры. Чужие беды – огромная проблема современного мегаполиса. Едешь в метро – слушаешь, как справа упитанная тетка рассказывает телефонной трубке, какая сука ее невестка и как она заставляет ее бедного Владичку стирать носки вручную. Прямо в раковине, настоящим мылом. Слева две девицы обсуждают очередного хахаля. В автобусе ведутся беседы о низких пенсиях, о болезнях детей, о злобных свекровях, об учебе и о ценах в магазине. Потоки ненужной информации льются из радио, из телевизора, из социальных сетей. Иногда создается впечатление, что развод звёздной пары или новая грудь поп-дивы волнует всю страну.
На работе повара и подсобники обсуждают исключительно личную жизнь, как свою, так и чужую. Кто с кем спит, кто на кого смотрит, кто кому изменяет, у кого дети лоботрясы, а мужья – диванные обитатели. Я бы, может, поговорила о парижской любви Маяковского или творчестве раннего Бродского, о библиотеке Ивана Грозного или о последней любовнице Петра 1 Марии Кантимир, но с кем? С татаркой Гаюлёй? С су-шефом Акипяном? С Леночкой Полозовой, которая по вечерам смотрит Дом-2? Я вроде и школу не закончила, и образование у меня никакое, но хочется чего-то более возвышенного, что ли.
Когда-то моим собеседником была Маша, я любила рассказывать ей самые неожиданные факты об окружающем мире, о живописи, о поэзии, об истории. Мы по вечерам читали энциклопедии и мечтали, как мы съездим в Рим и увидим Колизей, или хотя бы в Кижи. Из писем тетки я узнала, что Маша побывала и в Париже, и в Баварии, и в Риме, и в Венеции – с моими родителями. Я была за нее очень рада, но… Без нее мне даже в любимый Питер не хотелось ехать. Да и с деньгами был напряг.
Интересно, настанет ли когда-нибудь день, когда меня отпустит