Его Искушение. Анна Гур
покалывание в кончиках дрожащих пальцев.
Кровь приливает к вискам, пульсирует, дождь хлещет по спине, а я смотрю на то, как перед глазам проскальзывают мраморные ступеньки, как капли ударяются о сероватый камень, рассыпаясь на маленькие блестки.
Красиво как-то.
Может, и я сегодня ночью так же разломаюсь вдребезги на миллион переливающихся светящихся частиц, которые уже никогда не соберутся воедино…
Шаги моих похитителей отдают эхом, демонстрируя громадные размеры жилища хищника.
Грубая рука держит меня под коленями, обездвиживает и не оставляет ни шанса на сопротивление.
Голова начинает ныть просто нещадно, висеть вверх тормашками явно не для меня…
Будто на волнах бросает из стороны в сторону и в фокусе начищенные ботинки Цветочка, который идет след в след за охранником, тащащим меня, как мешок с картошкой.
– Мы к боссу.
Басит орангутанг, отчитываясь перед кем-то и в голосе опаска, нет больше веселья.
Ему не отвечают, но я ощущаю чужой взгляд лезвием, скользящим по моим бедрам и, наверное, мое платье сейчас задралось, показывая невидимому собеседнику интересные виды.
Плевать. Одернуть одежду все равно не могу.
– В кабинет.
Проговаривает неизвестный, а у меня от его глубокого тембра волоски на теле поднимаются…
Амбалов своего агента я не боюсь, не воспринимаю их опасными, не знаю почему, а обладатель этого глубокого голоса страшит, при том, что я его даже не вижу.
Получив дозволение незнакомца, делегация моих похитителей проходит по коридору. Слышу, как с щелчком открывается дверь.
Сердце замирает. Меня начинает трясти от жуткого озноба, нервный спазм проходится по конечностям, в глазах вспышки.
– Вот, нашлась ваша пропажа, босс.
Проговаривает амбал и, войдя в помещение, не церемонясь сбрасывает меня на пол. По инерции прокатываюсь по мягкому персидскому ковру и оказываюсь рядом с дорогущими сверкающими мужскими туфлями ручной работы, запах кожи ударяет в ноздри, а в блестящих лаком мысках отражаются мои запуганные глаза…
В голове эхом раздается одно-единственное слово: “Беги!”.
Дикая вспышка адреналина, подобно дозе сильнодействующего препарата, ударяет в голову.
Прикрываю веки, даю себе секунду на то, чтобы собраться, поднимаю глаза, скользя по безукоризненным черным брюкам со стрелками, выхватываю пряжку ремня и, запрокинув голову, наконец, сталкиваюсь взглядом с бесцветными глазами мужчины, от которого бежала.
Иван Кац. Тот, кого прозвали Кровавым, смотрит на меня с высоты своего роста. Собранный. До ужаса спокойный, но стоит мне столкнуться с ним взглядом, как мне показалось, что в его зрачках затрепетали яркие всполохи.
И хорошо, что рот у меня заткнут, иначе бы я могла заорать от страха, потому что этот нереально спокойный мужчина пугает сильнее, чем орущий во всю глотку Цветочек со всеми своими мордоворотами вместе взятыми.
– Ну вот ты и нашлась, куколка.
Проникновенный голос заставляет сердце пропустить