Конец браку и самообману. Любовь Железнова
спину, подложи подушку, чтобы полусидячее положение стало. На левую половину груди, чуть ниже даже чем грудь, положи холодное что-нибудь. Зелёную эту свою капусту из морозильника возьми.
– Его убьют? Кто? Сломаны рёбра? Откуда вы знаете? Вдруг не перелом, а кровотечение какое-нибудь.
– Делай что говорят! Потом всё объясню.
Рина нахмурила брови. Она взяла из морозильной камеры пакет с брокколи и побежала к Андрею.
Он дышал поверхностно и быстро. Шумное дыхание отягощало атмосферу.
Рина взяла две подушки, навалилась всем телом, приподняла туловище Андрея, подложила подушки под его спину и голову. Теперь он приподнялся. На левую половину груди, поверх рубашки Рина положила брокколи.
– Теперь иди в аптеку. Купи эластичный бинт, обычный бинт, лейкопластырей, в уколах диклофенак, шприцы. Ну и антисептик какой-нибудь. Аптека прямо в доме, день и ночь работает, с торца вход. Поторапливайся.
Рина без лишних вопросов накинула тренч, обула ботильоны и прямо так, в пижамных брюках, побежала в аптеку.
По прибытии она надеялась получить ответы на все свои многочисленные вопросы.
Глава 18
– Держи шприц прямо! Чего он у тебя болтается, как хрен у мужика импотентного. Вот. Держи крепко. В мышцу коли. Левее. Выше. Вот сюда. Да куда ты замахнулась, сначала обработай спиртом.
Рина в поте лица собиралась поставить укол обезболивающего Андрею. Он был в полубессознательном состоянии. Чтобы не беспокоить сломанные рёбра и переворачивать туловище на живот, ставить укол пришлось в бедро.
Руку потряхивало. Было непонятно кому труднее – Рине или Андрею. Плотная мужская кожа, покрытая светлыми волосами, наконец приняла удар иглой.
– На две трети введи иголку, вот. Теперь медленно вводи жидкость. Медленно! Куда гонишь так.
Жёлтый раствор неспешно начал погружаться в ткани.
– Ввела.
– Ну всё, доставай и сразу ватку прижимай. Поздравляю. «Молодец, косой! Ай да, косой!..»
Пожилая женщина в домашнем халате стояла рядом с Риной. Она сложила руки на груди, сжав в кулаках концы серой шали, накинутой на плечи.
– Что теперь?
– Ждать. Можешь помолиться. В этом деле как на войне – все средства хороши.
Морщина на лбу Рины стала заметней, под глазами нарисовались синяки. При этом руки перестали трястись, дыхание выровнялось. Собрав упаковки, коробки и использованный шприц, Рина пошла к себе домой, тихо прикрыв дверь Андрея.
Мусорное ведро заполнилось тем, что осталось от оказания первой помощи Андрею – кучей окровавленной ваты, обрезками бинта, пустыми ампулами, спиртовыми салфетками. От пережитого у Рины заболела голова. Мир начал кружиться в темпе вальса.
Рина присела на стул.
– Ну теперь давай тебе расскажу, кто я и чего происходит здеся.
Рина подняла глаза на женщину. Та села за стол, поправив редкие седые волосы. Бледные губы зашевелились. Рина же принялась слушать.
– Я Людмила Яковлевна. Это я тебе уже говорила. Я жила в этой квартирке. Сын мне купил её, когда мужа