Лавка старьевщика, или Как мы создаем воспоминания, а воспоминания формируют нас. Вероника О'Кин
видеть» Оливера Сакса, известного невролога и популяризатора медицины. В статье речь шла о человеке, которого Сакс называет Вергилием и который обрел зрение в 55 лет. Все, что Вергилий видел в первый раз, от собственного дома до мира природы, было ему незнакомо. Что касается задачи Молинью, отмечает Сакс, Вергилий не мог отличить шар от куба. При рождении человеческий ум действительно представляет собой чистый лист; все наши знания и воспоминания формируются исключительно под влиянием чувственного опыта.
На примере задачи Молинью мы видим, как медицинская наука сумела трансформировать неразрешимые философские дебаты в однозначное практическое знание. Это была, как мне кажется, первая крупная победа нейронауки над косным и суровым миром. Идея о том, что органы чувств питают мозг, создавая индивидуальную базу знаний, получила широкое распространение в XVIII веке. Во второй половине того же столетия она активно обсуждалась во влиятельных интеллектуальных салонах, большинством из которых руководили женщины5. Подобные взгляды разделяло столько людей, что самое популярное сочинение того века, написанное Томасом Пейном и опубликованное в 1776 году, называлось «Здравый смысл». Этот политический памфлет был пропитан идеями приобретаемого чувственного знания и оказал огромное влияние на содержание американской Декларации независимости, принятой несколько месяцев спустя. В «Здравом смысле» Пейн приводит убедительные аргументы в пользу естественного равенства между людьми. В основе этого сочинения, безусловно, лежал ключевой постулат сенсуализма: все мы являемся конструктами приобретенной сенсорной информации.
Историко-философские представления о познании, духовности, душе и разуме сохранились до сих пор. Разделение человеческого опыта и функций на «тело, разум и душу» продолжает пронизывать большинство культур. Общим знаменателем всех этих религиозных и духовных систем служит имплантированное или внешнее знание, третий глаз, сила за пределами личности. Нейронаука увлекательна для нас не только потому, что помогает понять себя, к чему мы испытываем ненасытный интерес, но и потому, что освобождает нас раз и навсегда от феноменов третьего глаза. Как ни странно, нейронаука еще не проникла в культуру психиатрии, как можно было ожидать. До сих пор бытует мнение, будто психиатрия занята не столько мозгом, сколько гипотетической областью разума/духа. Для меня, как для психиатра, дуализм – это враг, независимо от того, какой именно это дуализм: тела и мозга, мозга и психики, тела и души, рассудка и эмоций. Границы между этими искусственными областями рушатся, стоит только осознать, что мы воспринимаем мир только через органы чувств и осмысливаем его через всепроникающие межнейрональные связи (это выражение я позаимствовала у Даниэль Бассетт, известного врача и нейроученого4).
Интернализация мира осуществляется благодаря пяти чувствам – зрению, слуху, осязанию, вкусу и обонянию. Соответствующие органы беспрерывно посылают сигналы