Приручитель 4. Евгений Лисицин
польского, призванных разжигать мятеж.
– Сколько? – Приручитель в удивлении приподнял бровь. Подобная эффективность тому же КГБ могла только сниться. – Вы уверены, что это были именно польские агенты?
– Сомнений быть не может, Ракуша привлек к допросам лучших дознавателей. Среди диверсантов были высокопоставленные каддэи… Они сдали всю сеть.
«Еще одни верующие в пророчество, неожиданный бонус».
– После совета я хочу с ними поговорить и лично наградить.
– Разумеется. Мы поместили их в тюрьму неподалеку…
– Повтори? – Император приподнялся на своем месте, заставив советника побледнеть.
– Это могла быть хитрая уловка. Для общей безопасности мы заперли их до вашего возвращения… С ними хорошо обращаются и держат отдельно от остальных заключенных.
– Разумно, – с неохотой признал приручитель. – Я поговорю с ними. Вы поэтому так мрачны, граф?
– При всем уважении, Ваше Величество, – раздался каркающий голос одного из фельдмаршалов, седого как лунь старика с закрученными густыми усами, что посрамили бы самого Отто фон Бисмарка. – Вы должны немедленно объявить им войну.
– Не припоминаю, когда я успел взять у вас в долг, маршал… – холодно ответил Артур, взглядом заставив его вернуться на место.
«Он прав, дипломатический этикет требует объявления войны, повод веский. Уверена, поляки вовсю роют окопы, как только узнали, что их сеть накрылась». – Мысленный голос Хетем бальзамом лег на душу. Она как и в старые добрые времена направляла приручителя.
– Напомню, что мы находимся в состоянии войны с двумя могущественными империями. Добавлять к ним еще одного противника было бы опрометчиво. – Артур неторопливо отпил прекрасного зеленого чая, привезенного Ари с Цветущих островов, давая остальным время обдумать его слова. – Есть ли какой-то способ ответить им не начиная войну?
– У поляков сейчас крайне напряженные отношения с чехами, оба короля двоюродные братья, претендуют на троны друг друга. – Возникало чувство, что Хетем никогда не покидала Санкт-Петербург. Лучезарная в который раз проявила себя знатоком политики. – Если мы открыто поддержим Томаша и пошлем ему оружие, это воспримут как последнее предупреждение.
– Что-то не помню, чтобы чехи искали со мной общения, – с недовольством вздохнул приручитель. – Хорошо, с поляками и мятежом разобрались, расскажите мне про немцев.
– Кайзер объявил войну вчера утром, поводом послужило убийство посла и потопление Бисмарка. Разумеется, мы отвергли возмутительные обвинения… – Пока Голиков вел доклад, приручитель подавил усмешку. Все о чем врали немцы оказалось правдой. – Наши резервы истощены, большинство армий брошены на юг воевать с османами. Не считая нескольких новообразованных полков, гарнизонов и родового ополчения Годьяновых, защищаться нам особо нечем. Мы конечно можем объявить всеобщий призыв, но это будет неэффективное пушечное масло, смазка для клинков. И некому будет