Капли мёда на чёрном платье. Мария Древина
и продолжила карабкаться выше.
– Ну я ей… – шепнула мама и приготовилась лезть на дерево.
Она уже поставила ногу на основание ствола, когда к её лицу подлетела пчела.
– Ой-ё! – взвизгнула мама и принялась отмахиваться. Она отскочила на несколько шагов, но к ней подлетело ещё двое. – Да откуда?..
Ей пришлось отбежать от дерева, но пчёл становилось только больше. Они не отставали и продолжали её преследовать по всему двору.
– Спусти Дину! – попросила мама, продолжая отмахиваться.
Не успев повернуться к дереву, Дима услышал над ухом противное жужжание. Он рефлекторно пригнулся и отшатнулся в сторону. Дима ожидал увидеть рядом с собой пчелу, но его взгляд пронзила гораздо более ужасающая картина. Он даже забыл, как дышать. Его сестра по-прежнему весело улыбалась с леденцом во рту. А прямо над её головой, словно нимб, возвышался серый пчелиный улей. И он был живым – менялся каждую секунду и переливался чёрными волнами. Сотни, сотни копошащихся пчёл, облепивших свою святыню. Пухлая, словно бумажная, масса свисала с ветки. Через щели и проплешины в ней было видно маленькие чёрные отверстия, словно гнёзда личинок.
Постепенно, одна за другой, пчёлы начали покидать своё пристанище. Они зависали в воздухе, изучающе обнюхивая сестру. Дина тоже заметила их и с любопытством протянула руку.
– Уходи от них! – крикнул Дима, не в силах пошевелиться.
Дина пристально на него посмотрела. Раз-два… – и её внимание снова рассеялось. Осмысленный блеск в глазах потух. А потом сестра удобнее уселась на ветке и позволила пчёлам осесть на своей руке. Стоило полосатым созданиям получить такое разрешение, как они начали злоупотреблять гостеприимством. Две, пять, двадцать – пчёлы избрали новую святыню и начали окружать её одна за другой.
И Дима с ужасом наблюдал за этим, оцепенев от страха.
– А! – вскрикнула сестра. Первый укус, первый павший солдат – пчёлы увидели в Дине врага и решили от него избавиться.
Ещё один крик – ещё одно жало. А потом ещё, и ещё. Пчёлы вихрем взметнулись и закружили в боевом танце. Дина только вздрагивала и потирала больные места, но не сопротивлялась…
Это конец. Дима уже представил, как его сестра с ног до головы покрывается укусами, истыканная ядовитыми жалами. Как она краснеет и раздувается, точно как папа. Как её тело падает с дерева замертво. Как кричит мама, как начинаются новые похороны. Точь в точь как два года назад, только теперь вместо папы – сестра.
Мама кричит, и кричит, обливаясь слезами. А Дима так же стоит на месте и смотрит… Мама уже начала кричать, по-настоящему, но в эти крики были заложены какие-то слова, какой-то смысл. Дима медленно обернулся на крик, всё ещё не разбирая звуков, как его по лицу ударило льдом. Воздух внезапно перестал попадать в лёгкие, и нос захлебнулся водой. Дима принялся откашливаться, и по его лицу потекли холодные капли.
А ледяная струя тем временем уже перебросилась на голое дерево, поливала сестру. Под тяжестью воды пчёлы опадали на землю и рассыпались в воздухе.
– Дина! – мама