Няня для злодея. Анна Дант
облокотившись на косяк, и разглядывала свои вещи. Не скажу, что стало спокойно на душе, но намного легче, потому как картинка сваленных в кучу пожитков навевала воспоминания. Нерадостные, совершенно. Но однажды это уже было и я справилась. Я уплыла в воспоминания, не противясь безжалостной памяти, которая заставляла вновь и вновь возвращаться в тот роковой день.
Глава 3
– Ты не будешь здесь жить! – прошипела Ирина Сергеевна, новоиспечённая жёнушка отца.
– Это и мой дом тоже, – ошалев от наглости мачехи, я отступила вглубь комнаты, спотыкаясь о сумку.
Обычная, спортивная сумка, которая была доверху набита моими вещами. А сверху, как жирная точка, фотография мамы в рамке.
– Ира, она имеет полное право, – отец пытался оттеснить “злую ведьму” подальше к двери, но безуспешно. – Я понимаю, гормоны, но и ты пойми, Виола только поступила.
– И что? Игорь, у нас скоро родится малыш. И где будет его комната? А Виолетка уже кобыла взрослая, в общаге поживёт, как все нормальные люди.
– Мне не дадут общагу. У меня городская прописка, – пыталась я образумить разбушевавшуюся Ирину.
– Значит, снимать будешь, – припечатала мачеха.
Отец лишь сокрушённо покачал головой, впрочем, от него я и не ждала заступничества. Какой там! Мама умерла, когда мне исполнилось десять. С тех пор жизнь маленькой Виолетты превратилась в ад. Папа пил больше двух лет. Много и часто. Когда был трезв – пытался воспитывать, когда пьян – обвинял в гибели мамы. Почему именно меня? Наверное, потому, что именно меня она ехала забирать с тренировки, когда пьяный лихач выехал на красный свет, влетев в пешеходов. Потом он познакомился с Ириной… Мачеха сначала делала вид, что любит меня безумно, создавала видимость идеальной семьи. К слову, на папу это подействовало, пить он перестал, полностью посвятив себя работе. А потом Ирина забеременела, а её ребёнку понадобилась комната.
– Чтобы снимать, надо начать работать, – резонно заметила я.
– Ах, тебе деньги нужны? – прошипела мачеха и достала из кармана домашнего халата несколько смятых купюр. – Вот тебе деньги, проваливай! Нахлебница малолетняя, всю жизнь на шее у нас сидишь! Проваливай! Видеть тебя не хотим!
Несколько сторублёвок упали к моим ногам. Я проследила их полёт, посмотрела на папу, который стыдливо опустил глаза, взяла сумку и вышла.
Из комнаты, из квартиры и из их жизни.
Выйдя из подъезда панельной пятиэтажки, я села на скамейку и разрыдалась. Одиночество, страх перед неизвестным, обида на отца. На Ирину я не обижалась, знала. что это за человек. Но папа…
Я просидела возле подъезда около двух часов, слепо верила, что сейчас спустится папа, пожалеет, поставит жену на место. Не вышел…
Спустя много лет, когда очередной поклонник клялся в любви и говорил, что хочет ребёнка, я сразу же жёстко давала понять – детей не хочу. Боялась, что с ними произойдёт то же, что и со мной.
В тот день я позвонила из таксофона единственному