Размышления над первой книгой Исповеди Августина. Андрей Наместников
2.
Перевод А. Наместникова.
Андрею Б.,
умеющему принимать тяжелые,
но верные решения,
с надеждой,
что эта скромная попытка перевода сможет
«заразить» интересом к Августину,
и с уверенностью,
что эта книга отлично помогает
разобраться в себе и в жизни.
С благодарностью посвящаю моим
преподавателям латыни
Татьяне Нагайцевой,
Игорю Кошелеву,
Марии Герасимовой.
Предисловие
Читать Августина – это наслаждение. И я очень хочу, чтобы Вы тоже почувствовали восторг от приобщения к творениям Августина.
На русском языке доступны четыре перевода Исповеди3 – перевод Киевской Духовной академии 1880 г.; непревзойдённый – перевод Марии Ефимовны Сергеенко, сделанный в блокадном Ленинграде и переиздававшийся много раз; пересказ4 С.И.Еремеева (издавался в нескольких изданиях в начале 2000-х); а также опубликованный в 2008 году перевод Леонида Харитонова, более близкий к латинскому оригиналу и исправляющий ряд досадных ошибок перевода Марии Ефимовны, но уступающий по мастерству владения языком и степени передачи той совершенной формы, которой написана Исповедь.
Августин пытался максимально приблизиться к форме библейской поэзии, к форме псалмов. Вернее будет назвать это ритмической прозой. Чтобы почувствовать это, нужно Исповедь читать вслух. И чтобы лучше передать этот ритм, я разбил текст на строфы.
В те моменты, когда разрозненные латинские слова соединялись в предложения, а предложения – в законченные главы, передающие мысль Августина, – я испытывал огромную радость, словно я услышал его голос.
Для того, чтобы сделать чтение более понятным, а мысль Августина более доступной, я снабдил текст многочисленными сносками, а после каждой главы вставил свои размышления.
Надеюсь, что этим скромным переводом я смогу хоть немногих зажечь своим интересом к Августину.
Обращение к Августину – это попытка приблизиться к великой культуре христианской античности. Чем больше погружаюсь в эту древность, тем сильнее ощущаю себя варваром, получившим, казалось бы, неплохое советское (и постсоветское) образование. Но теперь я знаю, где родник истинных знаний, и с огромной радостью пью чистую воду из этого источника. Хочу и вам предложить попробовать этой чистейшей и освежающей ключевой воды.
«Исповедь» Августина – самая читаемая книга из всех, написанных отцами Церкви и христианскими писателями всех веков. Кроме того, она и самая цитируемая – чаще нее цитируют только книги Библии.
Что же так привлекает читателя в этой книге, написанной шестнадцать веков назад?
Думаю, в первую очередь, подлинная история человека, понявшего самого себя и переосознавшего свою жизнь, настоящая и достоверная история жизни. Ведь подлинных и подробных историй жизни, изложенных на бумаге, совсем немного – думаю, можно пересчитать на пальцах одной руки. И уж точно во всех библиотеках на найти ничего хоть близко напоминающее «Исповедь» Августина.
Это одна из немногих книг, которую обязательно надо прочесть. Прочесть и регулярно перечитывать…
Книга первая
I
(1)
Велик Ты, Господи, и славен весьма5.
Велика Твоя сила, и мудрость Твою не исчесть6.
И славить хочет Тебя человек – часть творения Твоего,
человек, носящий смертность свою —
подтверждение своего греха,
подтверждение, что Ты противишься гордым7.
И всё же
славить хочет Тебя человек – часть творения Твоего.
Ведь Ты и побуждаешь славить Тебя,
чтоб возрадовался человек8.
И создал Ты нас для Себя,
и неспокойно сердце наше,
пока не найдет покоя в Тебе.
Позволь же мне, Господи, понять, с чего начинать —
с призывания Тебя иль со славословия Тебе.
Надлежит ли сначала познать Тебя,
или прежде нужно Тебя призвать9?
Да и возможно ль призвать Тебя, не зная Тебя?
Ведь незнающий Тебя воззовет к кому-то другому.
Или нужно призвать Тебя, чтоб узнать?
Но как призывать Того, в Кого не уверовали?
Как веровать в того, о Ком
Книга озаглавлена Confessiones. Это множественное число существительного confessio – признание, исповедание веры, исповедь. Возможно, вернее было бы перевести во множественном числе – «Исповедания», вкладывая в это название всю многозначность, которая присутствует в латинском слове. Кстати, первый русский перевод Confessiones Августина, сделанный в XVIII веке, так и был озаглавлен – «Исповеданья».
Перевод, сделанный в XVIII веке и озаглавленный «Исповедания» не доступен для массового читателя и хранится в Музее книги РГБ.
В издании указано, что это перевод, сделанный Киевской Духовной академией, но приведенный к современным нормам русского языка. В этом пересказе много неточностей.
Августин начинает свою «Исповедь» двумя цитатами из Псалтыри. Первая цитата – Пс. 144,3. Августин цитирует старый латинский перевод Библии, в котором ветхозаветные книги переведены с Септуагинты. Для лучшего понимания того, какой же текст цитирует Августин, мы будем обращаться к русскому переводу книг Септуагинты, сделанному в начале XX века Юнгеровым. Этот стих в переводе Юнгерова звучит так: «Велик Ты, Господи, и весьма славен».
«Вéлiй Госпóдь нáшъ, и вéлiя крѣ́пость егó, и рáзума егó нѣ́сть числá». Пс. 146, 5. Церковнославянский перевод, сделанный тоже с Септуагинты, ближе к тому латинскому тексту, который цитирует Августин, чем перевод Юнгерова.
«… Бог гордым противится, смиренным же дает благодать». 1 Пет., 5, 5 и Иак. 4.6.
Подлинное удовольствие, дающее истинную радость, Августин считает целью человеческой жизни. И истинную радость дает только общение с Богом. Вот как он пишет об этом в «Христианской науке»: «Впрочем, выражение „радоваться“ может означать почти то же, что и выражение „пользоваться с удовольствием“. Ибо, если предмет, который мы любим, доступен нам, то он обязательно приносит с собою и удовольствие. Если ты не смотришь на удовольствие, как на цель, и относишь его к предмету, на котором должно постоянно останавливаться, то в таком случае ты скорее не радуешься, а пользуешься удовольствием, употребляя оное как средство к чему-либо. Если же, напротив, привязываешься и останавливаешься на самом удовольствии, так что в нем именно полагаешь цель своих отрад, то ты в собственном смысле и действительно радуешься. Такое понятие о радовании нигде не должно осуществляться, кроме Св. Троицы, потому что Она одна есть Добро высочайшее и неизменяемое». Христианская наука. I, 37.
Латинский глагол invoco означает одновременно и «призывать», и «взывать» и «называть». В русском переводе библейских текстов, которые вставляет в свою Исповедь Августин, это слово переводится в основном как «взывать». Но Августин скорее имеет в виду «призывать внутрь», о чем он далее подробно рассуждает.