Поселок Просцово. Одна измена, две любви. Игорь Бордов
к другу]. Всех позвали обедать, но Н[икита]П остался на пляже помочь мне завязать ожерелье. Н[икита]П и В[ика]П называют меня «дядя Игорь». Смешно. Н[икита]П спрятал моё ожерелье в свой тайник на пляже. К вечеру шторм усилился. Боюсь, ожерелье унесло в море. После обеда разговаривал с Н[икитой]П и М[атвеем]П. МП порекомендовал мне массу литературы, а с НП мы говорили о самоубийстве. Он рассказал мне историю (НП, по-моему, 6 лет) об одном студенте, который был влюблён в девушку, а она его не любила, и он повесился («за шею, а не за ноги головой вниз»). Я спросил: «До смерти?» НП ответил: «Да». Разговор начался с того, что НП спросил: «Дядя Игорь, правда на эту скалу приходят умирать?» Я спросил: «Как же на этой скале можно умереть?» НП сказал: «Да прыгнуть вниз, и всё!» Я сказал: «Это называется – самоубийство».
МП мне посоветовал Кобо Абэ, Джозефа Хеллера «Уловка 22», Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» и Габриэля Маркеса «Сто лет одиночества», а ещё «Степного волка» Гессе.
Ещё говорил с Поли о рационализме, эстетизме и онанизме в любви и сексе. Море безумствует. И идёт дождь. Впервые здесь на море всю ночь буду спать в палатке. М[ихаил] Ш[игарёв] и Л[ёха] С[мирнов] зовут меня гулять. Они выспались днём. Завтра последний день. Не знаю, как к этому относиться. Хочется спрыгнуть со скалы. Не могу быть ОДИН среди этой красоты. Каждый своего рода Айвазовский, но никто ничего не видит. Я тоже ничего не вижу ОДИН. Шторм образовал пену за пределами прибрежных камней. Вода мутная.
На первой стоянке вечером 7/VIII ЛС разбил мне одно стекло в очках, когда мы ночью украдкой ходили за дровами. Теперь я вижу всё не очень отчётливо. Завтра напишу, что было вечером 7/VIII. Я мешаю всем спать со своим фонариком. Хотелось сегодня напиться. Мне не позволили. Я не волен напиться. Даже когда я пьян.
14/VIII
Солнце. Шторм стих. Зато ночью творилось чёрт знает что. Сквозь забытьё мне даже казалось, что волны переваливают через обрыв к палаткам. Я был в этом уверен. Только утром с досадой осознал, что это невозможно. Обрыв к пляжу высотой метров 10. Шторм звучит как огромная механическая машина. Странно засыпать под этот звук. Утром ещё какое-то время было пасмурно. Но сильный ветер с гор прогнал тучи за горизонт. Я искупался уже два раза. Сегодня мне снился экзамен. В поезде, наверное, буду учить шпоры.
Теперь у меня есть «куриный бог» (его нашла В[ика]П), а утром а сплёл второе ожерелье из пористых камней. (Первое унёс шторм).
7/VIII мы стояли ближе к Новому Свету на переполненном пляже. Там сломался примус. Мы пели песни с И[риной] Я[рославовной]. 8/VIII мы перешли на это место. Я так ни разу и не сходил ни в Судак, ни в Новый Свет. Девять дней не отхожу от моря. Завтра днём мы уезжаем в Судак, а затем – в Симферополь.
17/VIII
Только что катался на велосипеде к серебристому шарику. Когда ехал обратно, мне показалось, что меня нет. Я весь в тебе, там, где ты, с тобой. Я живу тобой.
На камне в Солнечногорске я написал: «Алина, я люблю тебя». Там, наверное, тоже был шторм. Слова смыло в море. Как тогда, помнишь? – растаял снег рядом с рельсами.