К теории охранительных гражданских правоотношений. А. В. Мильков
а также предлагает разделять процессуальные нормы на: 1) нормы, определяющие положительную деятельность субъектов права, в том числе правонаделительную деятельность компетентных для этого органов государства (восстановление или наделение правами и обязанностями в соответствии с законом определенных субъектов общественной жизни); 2) нормы, регулирующие правоохранительную (юрисдикционную) деятельность[49].
В 1970 г. А. А. Ушаков высказал весьма ценную и плодотворную мысль (развитую затем в трудах С. С. Алексеева) о том, что система права включает в себя две функциональные подсистемы – регулятивную и охранительную[50], которые в свою очередь включают в себя регулятивные (положительные) и охранительные (отрицательные) нормы. «Положительные, или регулятивные нормы указывают на то, что люди должны делать, как поступать определенных жизненных ситуациях, а отрицательные, или охранительные нормы говорят о том, что люди не должны делать при определенных жизненных ситуациях»[51], – пишет А. А. Ушаков и делает весьма важный для понимания теории охранительных правоотношений вывод: «Основной особенностью структуры охранительных норм является наличие санкции. Регулятивные нормы по своей природе не нуждаются в санкциях»[52].
В 1970 г. А. Ф. Черданцев подчеркнул функциональные связи норм права в процессе регулирования общественных отношений и признал разделение правовых норм на регулятивные и охранительные. «Нормы права разделяются как в зависимости от предмета правового регулирования, так и от того, какую роль они играют в регулировании общественных отношений, каким способом их регулируют, – подчеркивал теоретик. – Одни правовые нормы (регулятивные) регулируют общественные отношения путем определения прав и обязанностей субъектов этих отношений, другие (охранительные) – посредством установления мер принуждения к правонарушителям»[53].
В 1975 г. В. Ф. Яковлев сформулировал ряд положений, имеющих значение для дальнейшего развития теории охранительных правоотношений. Во-первых, цивилист отметил, что «охранительные правоотношения возникают на основе охранительных норм, являются формой, в которой реализуются установленные законом на случай неправомерного поведения санкции – меры защиты субъективных прав или меры ответственности»[54]; во-вторых, указал, что в охранительном правоотношении субъективное право имеет «форму притязания», а охранительное правоотношение «является относительным и принадлежит к правовым связям активного типа»[55]. В-третьих, В. Ф. Яковлев пришел к выводу, что «само использование принудительных мер… сконструировано в виде субъективного права потерпевшего лица»[56].
Б. Т. Базылев в этом же году предпринял попытку изменить господствующий в доктрине взгляд на структуру нормы права и доказать, что правовая норма не трехчлена, а двучленна и состоит из гипотезы и диспозиции; то, что обычно
Юридическая процессуальная форма. Теория и практика / под общ. ред. П. Е. Недбайло, В. М. Горшенева. М.: Юридическая литература, 1976. С. 41.
«Системность, характерная для правового отражения, накладывает свой отпечаток не только на содержание, но и на форму системы права, связанную с делением ее на отрасли, институты права и с внутренним единством между ее составными частями, – писал правовед. – Понимание формы системы права как способа построения ее нормативного состава, как ее структуры означает выявление общего принципа внутренней связи элементов. Такая форма принимает характер закона развития права, выступающего как законченное явление, связанное с двуединой регулятивно-охранительной функцией права» (
Там же. С. 24–25.
Там же. С. 25.
Там же.
Там же. С. 389.