Трофей Степного Хана. Екатерина Руслановна Кариди
мимо, взглянул на него лютым волком и двинулся дальше в шатер к хану. Тэмир подавил неприятное чувство, но с этого момента ему было неспокойно. Все думал об Алие, как она там.
Наконец подошла его очередь. Мелкий чиновник окинул его презрительным взглядом и начал:
– Почему не носишь подарок хана?
Да, Тэмир по привычке облачился в свой доспех, так он себя лучше чувствовал. А ханский халат как будто давил на плечи. Но говорить надо было осторожно.
– Подарок хана слишком ценен. Берегу, чтобы не износился.
Тот прошипел себе под нос:
– Голодранец.
И потом еще долго и нудно распространялся о милостях хана. В конце концов сказал, чтобы он явился сегодня на совет. Тэмиру это надоело, он и так торопился вернуться, потому что подспудно ощущал усиливавшееся беспокойство за девушку. Смерил чиновника тяжелым взглядом, тот заткнулся и молча выписал ему пропуск.
Обратно шел быстро, вроде нет причины, а у него сердце было неспокойно.
Что могло случиться?!
Вошел в шатер – там Цэцэг и бабка Давы, старая знахарка, которую они меж собой называли ведьмой. Сидят с Алией, а у той глаза испуганные, огромные. Бледная! И какие-то фигурки восковые на столе. Он сразу все понял! Гадали.
Кто просил? Зачем?! Однако это была бабка Давы, пожилая женщина, не раз помогала всем. Тэмир поздоровался и спросил уважительно:
– Что ты сказала ей, Шертэ?
А старуха удивленно заморгала и проговорила:
– Ничего не успела сказать, веришь? Только хотела начать, ты пришел.
– А почему на ней лица нет?
– Я не знаю, – старая женщина развела руками. – Может, она сама видит что-то? Твоя девушка – тусгай* (особенная), не такая как все. – Смяла в руке восковые слепки и поднялась с места: – Бок-то твой прошел? Больше не болит?
Тэмир опомнился.
– Не болит. Спасибо тебе, Шертэ-ханым* (госпожа).
– Э-э! Я не ханым, мальчик мой, – засмеялась бабка Давы.
– Значит, будешь ею.
– Ох-хо! Это что же мне теперь, на старости лет за господина замуж выйти? – развеселилась бабка, толкнула в бок Цэцэг, и они обе вышли.
А Тэмир, едва за ними опустился полог, сразу же подошел к Алие.
Он же видел, что девушка напугана. Что-то такое сказала ей старая Шертэ. Но что? Бабка Давы не захотела ему говорить. Тэмир смотрел на девушку и пытался понять, что могло так напугать ее. Пунцовые губы дрожат, руки холодные, он взял ее руки в свои и стал греть.
Хотелось сказать:
«Девочка моя, я не дам никому причинить тебе вред. Скажи мне, что испугало тебя. Я смогу защитить».
Но она только мелко дрожала и нервно сглатывала.
Ее надо было отвлечь.
***
Алю колотила нервная дрожь. Умом она понимала, что Тэмир смотрит ей в глаза и тревожится. А она говорить не могла, пошевелиться. То, что показала ей старуха шаманка, – это как по голове обухом! Она теперь была сама не своя, сознание плыло куда-то.
«Быть тебе женой хана».
Да никогда! Хотелось кричать: «Забери меня отсюда, давай убежим! Куда-нибудь! Неважно куда, к чертовой матери!» Но она же понимала,