Раненые звёзды. Сергей Котов
подозрительный писк, наводящий на мысли о крысах. Меня передернуло.
– Ну же! – подбодрила Катя, потом извлекла откуда-то из кармана куртки крохотный светодиодный фонарик; белый луч разрезал плотный мрак, высветив влажные, покрытие какой-то слизью и плесенью стены, – смелее!
– Я никуда не пойду, – неожиданно для себя самого произнес я.
Катя обернулась, и посмотрела на меня. Кажется, в искреннем удивлении.
– Почему? – спросила она.
– Ты еще спрашиваешь? – вопросом ответил я, – после того, что только что сказала?
– А, ты об этом! – она покачала головой, – ну не глупи же. Помнишь, что я говорила о доверии? Самое главное для этого – не врать. Вот я и сказала тебе правду. Ты недоволен?
– Не люблю, когда меня используют, – сказал я, так же тихо, – еще и кичатся этим потом.
– Гриш, – вздохнула, Катя, – никто тебя не использует. Если хочешь – оставайся. Мы не будем тебя ни к чему принуждать. Я уже говорила – наша организация работает на иных принципах. Не так, как государственные службы. Наверно, поэтому мы и можем с ними успешно конкурировать, не имея таких ресурсов. Но вот что я тебе скажу. Сейчас тебя точно убьют. Даже разбираться не будут. Найдут способ, как обойти защиту тюрвинга. Но вот если бы ты дал им возможность себя уболтать, когда они позвонили – все было бы куда интереснее. Не помню, я говорила, как они обеспечили гарантированную лояльность своего видящего? Его заразили особым вирусом, на основе генома ВИЧ. Если раз в месяц не принимать таблетку – умираешь за день, в страшных мучениях. Естественно, рецепт таблетки в строжайшем секрете. Прием только под контролем, чтобы ни молекулы нельзя было сохранить для дальнейшего анализа. Тебе бы очень понравилась жизнь на таком коротком поводке?
Я вздохнул. Подумал секунду. А потом последовал за Катей в затхлое подземелье.
11
Мы довольно долго спускались по влажной, склизкой лестнице. Отчетливо попахивало канализацией, но крыс, к счастью, видно не было. Должно быть, эти умные твари благополучно убежали подальше от яркого луча фонарика.
– Слушай, а по приятнее места нельзя было найти, а? Для убежища? – решился сказать где-то минут через сорок этого блуждания по подземелью; мне нужно было услышать свой голос. А то масса грунта наверху стала вдруг ощущаться почти физически.
– Гриша, это не убежище, – терпеливо пояснила Катя, продолжая уверенно идти вперед, – это – путь отхода. Нам повезло, что он оказался в зоне досягаемости.
– Ты знаешь их все? – спросил я, – или каждый раз как-то получаешь указания?
– Знаю, – кивнула Катя, – Москва – это моя зона ответственности.
– Значит, ты все-таки шишка, – улыбнулся я.
– Я – оперативник, – упрямо повторила Катя, – кстати, некоторые из схронов я обустраивала лично. Но не этот. Тут слишком сложно, пришлось привлекать специалистов.
Лестница закончилась, и начался длинный коридор со сводчатым низким потолком, с которого свисали