Сабина Шпильрейн: Между молотом и наковальней. Валерий Лейбин
В ее сознании сверкнула молния и опалила ее истомившуюся душу тревожной волной материнского инстинкта.
Смерть.
О Боже! Ведь дело не в ее собственной смерти, к которой она давно готова. Смерть не обойдет и ее дочерей. Немцы не пощадят ее дорогих девочек. А ведь им бы жить да жить. Рената.
Прелестное дитя, рожденное 17 декабря 1913 года от брака с ростовским врачом, педиатром и невропатологом Павлом Наумовичем Шефтелем, за которого она вышла замуж и брак с которым был зарегистрирован в ростовской синагоге в июне 1912 года. В свидетельстве о рождении было записано имя Ирма-Рената, но со временем девочку стали звать Ренатой.
Это была темноволосая, кудрявая, стройная и красивая девушка, обладающая хорошими музыкальными данными и учившаяся в музыкальном училище при Московской консерватории по классу виолончели.
Ева.
Родившаяся 18 июня 1926 года и названная в честь своей бабушки, матери Сабины, Евы Марковны Люблинской.
Красивая, с волнистыми волосами, не менее музыкальная, чем ее старшая сестра, и учившаяся в музыкальной школе по классу скрипки.
Милые девочки, за судьбу которых Сабина беспокоилась больше всего на свете. Любимые дочери, которыми она дорожила и гордилась.
Сабина не скрывала того, что до появления на свет дочерей хотела родить сына, которого назвала бы Зигфридом. Не скрывала ни от Юнга, предполагаемого отца, о чем мечтала многие дни и ночи напролет, ни от Фрейда, узнавшего о ее страстной любви к цюрихскому врачу.
Но этому не суждено было случиться. Вместо Зигфрида, нового Спасителя человечества, Сабина родила другого ребенка.
Нет, не дочь Ренату от ее мужа Павла Шефтеля. Девочка родилась чуть позднее.
Сабина все же родила от Юнга маленького Зигфрида, символически представленного статьей «Деструкция как причина становления».
Именно эту статью она воспринимала как плод той страстной любви, которую она испытывала к Юнгу. Да и как могло быть иначе! Разрушение мечты и новое творение. Слияние любящих сердец на фоне упорядочения профессиональных отношений.
Что она писала любимому Юнгу по поводу своей статьи?
Это было тридцать лет тому назад, но Сабина не забыла ничего. До сих пор ласкающей слух мелодией любви звучат глубоко выстраданные слова, написанные ее рукой в письме Юнгу:
«Дорогой мой!
Получи дитя нашей любви – статью, которая и есть твой маленький сын Зигфрид. Мне было трудно, но нет ничего невозможного, если это делается ради Зигфрида. Если ты решишь напечатать эту статью, то я буду знать, что выполнила свой долг по отношению к тебе. Только после этого я буду свободна… Зигфрид давал мне творческий порыв, хотя он был обречен на существование в мире теней Прозерпины».
Мысленно воспроизведя кусок текста из того письма, которое она когда-то послала Юнгу, Сабина продолжила внутренний разговор сама с собой.
Да, дорогой мой, я подарила тебе дитя нашей любви. Ты его признал и опубликовал