Рабыня для чудовища востока. Айза Блэк
знать… что с тобой сделают дальше… Потому сразу покинув эти стены, ты отправишься в Шантару. Слышала о такой стране? – его голос стал приторно-сладким.
Я открыла рот и закрыла. Потом снова открыла и не смогла выдавить из себя ни звука. Шантара… слышала ли я? Одно это слово наводит ужас. Это тот кошмар, который у всех на устах. Но когда ты слушаешь истории об этой стране, ты содрогаешься, вздыхаешь, и радуешься, что это тебя никогда не коснется.
Шантара – восточная страна оборотней. Другой мир, жестокий, кровавый, со своими кощунственными законами, где вовсю процветает рабство. Там правят оборотни, утратившие человеческие качества, дикие, безжалостные звери. Их страна обособлена, закрыта.
Хотя по телевизору я часто слышала истории, как девушки добровольно едут туда, позарившись на несметные богатства оборотней. Продают свое тело. Соглашаются на разные гнусности. Но ничего кроме смерти, или такой жизни, что куда хуже смерти они не получают.
Память тут же подсовывает мне истории, одну страшнее другой. Я забываю про холод, меня трясет от ужаса. Может это шутка такая?
– Вы… вы… в своем уме? – встаю, на негнущихся ногах иду к решетке. – Вы же это несерьезно?
– Вполне серьезно, – пожимает плечами, как ни в чем не бывало. – Шантара твой шанс на спасение. Там тепло, всегда солнце, не бывает холодов, – тут он начинает говорить, как тур агент, намеревающийся продать мне путевку на отдых.
– Нет! Об этом не может быть и речи! – мотаю головой. Впервые мне хочется ударить человека. Вот что пробуждает во мне этот адвокат. – И я отказываюсь от ваших услуг. Найду себе другого адвоката!
– Позволь уточнить, на какие шиши? – смеется, словно я рассказала, невероятно смешной анекдот.
– У меня… – и тут я замолкаю, падаю на бетонный пол.
Перед глазами вырисовывается вся жуткая картина предательства. Не верю. Не хочу верить. И в этот момент Шантара не кажется мне таким кошмаром. Это все далеко. А настоящий ужас происходит тут, вместе с осознанием. Они все спланировали. Серж… неужели он мог?
– Вы украли мою жизнь! – кричу, впившись заледенелыми пальцами в прутья решетки. – Я хочу видеть своего мужа!
В душе еще теплится слабый огонек надежды, что он не мог вот так… только он гаснет с каждой секундой, превращаясь в пепел.
– Он не желает даже слышать твоего имени, – издает ехидный смешок.
– А мои деньги он пожелал присвоить? Так пусть хотя бы вернет мне свободу! – все больше не осталось иллюзий. Нет слез. Есть только острая боль, пронзающая все тело. Ощущаю, как внутри все замерзает, как холод становится частью меня.
– Это компенсация за моральный ущерб. Забудь. Смирись. У тебя больше никогда не будет свободы, – он теребит кольца на своих пальцах, смотрит насмешливо. Знает – я в его власти. – Но… есть выбор, гнить тут, или все же жить.
– Выбор? Ты предлагаешь мне рабство? Добровольно стать вещью чудовища!
Кольцо мук сужается. Ведь им мало просто забрать деньги. Они добивают. Радуются моим страданиям.
– Пристроим