Бывшие в падении. Александра Гейл
губу. Поль, как и все остальные, не понимал, что именно голод – это то, что позволяло мне танцевать комбинацию пятнадцать раз подряд, избегая ошибок. В нем заключалась моя сила. Он делал меня легкой, красивой, сосредоточенной на главном. Он не позволял мне отвлекаться на лишнее.
Я провела языком по губе, стирая соленую каплю крови, и Кифер чему-то покачал головой. Не говоря ни слова, развернулся и забрался в машину.
45 – 07.2020
– Эви, – постучала я в дверь. – Эви, вставай. Уже восемь.
– Иду, – раздалось настолько сонное и невнятное, что я прищурилась и постучала еще раз громче.
Как и думала, выспаться, спасибо Полю, не удалось. Отключилась я, вконец измучившись, около четырех часов утра, и это было всего через час после того, как угомонилась пылкая парочка за стенкой. То есть Эви было плохо. Я-то держалась на адреналине, а у нее стимулов не имелось.
– Предвкушаю, как обрадуется Кифер, когда одна из отобранных солисток опоздает на первую репетицию под его руководством. Мало вчера народу в кордебалет отправилось, да?
Эви я не совсем понимала. Притом что Света уже была солисткой к моменту моего появления в театре, Эви – нет. И ей следовало бы уцепиться на возможность и полностью сосредоточиться на спектакле и новом хореографе, но эта гедонистка и не думала отказываться от «сладкого». И это притом, что в труппе были уверены: у Светки есть перспективы для карьерного роста, у Эви – нет. И тут Кифер. Я глазам не поверила, когда поняла, что мы прошли все втроем.
Раздалась неразборчивое бормотание, мужское ойканье, и вскоре из дверей высунулась абсолютно сонная, растрепанная светловолосая голова Эви. Украшенная черными кругами под глазами. Даже я после ужасного вчерашнего дня, полуночного мытья посуды и тяжелых мыслей о Поле, мучивших меня едва ли не до рассвета, выглядела куда бодрее.
– Дий, а Дий. Я тебя ненавижу, – сообщила голова подруги, тяжело привалившись к косяку.
– Уверена? У меня в заложниках кофе и овсяноблин с фетой, авокадо, лососем и укропом.
– Я передумала.
Я тонко улыбнулась, развернулась и ушла. Миссия выполнена.
Выйдя из реабилитационной клиники, я не придумала ничего лучше, нежели превратить культ голодания в культ готовки – еще один привет из нашего с Кифером прошлого. Таким образом, едва я успела поселиться в этой квартире, как Эви и Света быстрехонько смекнули, что заполучили на свою кухню бриллиант, и подкупили меня, срезав арендную плату на пятьдесят процентов. С условием, что готовка на мне. Я легко согласилась. И не переставала их этим дразнить, вот как сегодня. Всем приятно, когда их ценят.
Прежде чем притронуться к собственному завтраку, я покрутила в руках упаковку прописанных Нестеровым таблеток. В отличие от Эви я понимала, что это, похоже, мой последний шанс подняться. А солистка – это, поверьте, куда лучше артиста кордебалета, выходящего на сцену в любой день и при любой погоде вне зависимости от самочувствия. И получающего при этом гроши. О том, чтобы дослужиться до балерины,