Однажды ты пожалеешь. Рита Навьер
не вру! Она правда так сказала. Еще сказала, что я нерешительный. Что ты ждешь, когда я… ну, типа, первый шаг сделаю.
– И ты решил сделать шаг? Наброситься на меня?
– Я думал… ты сама не против… ну, Нелька сказала… вы же подруги…
Нелька – сволочь. Я просто ума не приложу, какого черта она его так накрутила.
– Даш, ну прости… Я, правда, не хотел.
– Иди домой, – устало ответила я. – Мне тоже пора. Честно, мне не до тебя сейчас.
Поднявшись к себе, я первым дело набила гневное сообщение Нельке. Затем стерла и переписала чуть иначе. Но и его не стала отправлять. Решила, что обругать её я всегда успею, хотя бы завтра лично. Может, Мясников вообще соврал. Лучше закину удочку и понаблюдаю.
«Сейчас приходил Денис Мясников. Поговорили с ним. Очень интересные факты о тебе выясняются…»
Нелька почти сразу среагировала. Буквально забомбила меня ответными сообщениями: какие факты? О чем ты? Что он тебе наплел? Мясников врет как дышит! Если он насчет вчерашнего, то он дебил! Я просто пошутила, а он…
И всё в таком духе.
Я ей не отвечала. Нет у меня больше подруги. И разговаривать нам не о чем.
***
Отец появился ближе к ночи. Всклокоченный, весь какой-то мятый, угрюмый, с похмельным запашком. Вообще-то отец почти не пьет, но тут, видать, разобрало. Однако я все равно ему ужасно обрадовалась, кинулась к нему как маленькая, но, как оказалось, всё зря. Он вернулся за вещами, а еще чтобы попрощаться, извиниться передо мной и… сообщить, что уезжает если не насовсем, то надолго. Полгода, год, как пойдет. Отправляется в какую-то неведомую глушь скважину бурить.
Мы с матерью наперебой принялись отговаривать его. Правда, мать быстро сдулась, наверное, поняла, что бесполезно. Я же чуть в истерике не билась. Кричала, захлебываясь слезами:
– Папочка, не уходи! Я же тебя так люблю… Помнишь, ты говорил, что не можешь потерять дочь? А теперь что? Сам от меня отказываешься? Просто потому что какие-то там анализы…? Ну не уходи, не бросай нас! Это же я, твоя кроха… папочка, пожалуйста…
Я грозилась, что никогда в жизни его не прощу, если он уйдет, что не переживу, что с ума сойду и вообще умру. Но без толку, он уже всё для себя решил.
– Ты кому-нибудь рассказал… про нас? – спросила мама. Она стояла в проеме двери, бледная и поникшая. – Рассказал, что мы расходимся?
Она его больше не уговаривала, даже не просила остаться. Просто наблюдала за его сборами. А мне хотелось крикнуть: ну чего ты молчишь? Почему ты его так легко отпускаешь? Зачем спрашиваешь какую-то ерунду?
Отец, складывая одежду в дорожную сумку, на миг замер, поднял на нее потухшие глаза и молча кивнул. Она еле заметно дернулась и как будто с трудом выдавила:
– Зачем?
Отец лишь неопределенно повел плечом.
– Спросили – ответил, – вздохнул он. Опустил голову и продолжил собирать вещи.
Трогательного прощания не получилось, хотя отец перед уходом снова попытался объясниться со мной, даже заверил, что ничего не поменялось. Но даже мне понятно, что поменялось всё…
5
Спустя