Искры летнего костра. Виктория Вашингтон
В целом, это главная причина по которой изо дня в день я выслушивала триады о неидеальностях идеальной Ани и о том, какой же Холодов неземной красавчик.
Слишком сильно начало напрягать, из-за чего общение с Машей с каждым днём стала сводить к минимуму.
От полученной информации, я всего лишь бросила взгляд в сторону Морозовой. Подумаешь, попала мячом. Со мной в школе и не такое случалось. Однажды в спину случайно прилетел мяч, когда я впервые забралась по канату до самого верха. До сих пор не знаю, как не слетела оттуда от неожиданности. А то, что Холодов попросил прощения, приняв всю вину на себя. Ну, учитывая их незримую силу любви, совсем неудивительно. Спасибо, хоть кто-то из них решил принести извинения.
– Мне наплевать, – пытаюсь снова сфокусироваться на рисовании, но заранее знаю, что попытка не увенчается успехом.
Маша в упор не замечает моего нежелания продолжать эту тему. Она продолжает свои возмущения насчёт Морозовой и заявления о благородстве Холодова. Правда, практически все я пропускаю мимо ушей, снова сосредотачиваясь на нарисованных пейзажах. Все, кроме того, что буквально цепляет и фокусирует внимание на словах подруги.
– Не зря он ей изменил, – радостно выплевывает она. – Жаль не со мной, я бы была не против.
– Что? Ты о чем? – в этот момент у меня буквально замирает сердце. Как такое может быть?
– Ты ещё не слышала? – подруга мгновенно и восторженно начинает новую историю. – Егор вчера целовался с Семеновой из третьего отряда. Их застукали вожатые.
От шока уставляюсь сначала на подругу, а потом на Холодова, который преспокойно продолжает игру.
– Да ну, бред. Кажется, у них все хорошо, – облегченно выдыхаю, когда Морозова подбегает к Егору и оставляет поцелуй на его щеке.
– Потому что она не знает, – щёлкает пальцами Маша. – Ты же знаешь, у Егора тут все братья и друзья. Никто просто не посмеет рассказать ей правду, потому что побоятся.
Замечаю логику в словах подруги и в одночасье смотрю на эту пару совсем другими глазами.
Просыпается какая-то резкая неприязнь к Холодову и нереальное сочувствие к ничего не подозревающей Ане. Разве можно так играть человеческими чувствами? Животный поступок, который не терпит прощений и оправданий.
Маша продолжает что-то рассказывать. И вполне понятно, что новость о моногамности Егора её несомненно радует. Это ведь даёт ей шанс конкурировать с идеальной Морозовой. Ну а что? Семёновой то из третьего отряда перепала капелька его тепла, а чем Маша хуже?
Весь этот бред в её исполнении пропускаю мимо ушей, продолжая в упор пялится поочередно на Егора и Аню. Серьёзно, ну как можно совершать такие бесчеловечные поступки? Ведь если только подумать, что она почувствует, когда правда вскроется, становится тошно. Но если представить, что Морозова будет дальше жить в розовых очках, не представляя на что способен человек, в которого она влюблена,