Великий артефакт преодоления счастливой жизни. Надя Тевс
не раз слышанному мной выражению о ночных звонках, предвещающих что-то очень зловещее, для меня они означали долгожданную возможность поговорить с мужем. Андрею разрешали звонить по межгороду из сестринской лишь в вечернее время.
Дочери, умаявшись, сопели рядом, разместившись по обе стороны моих бочков, припрятав свои от волчка, на ночь обязательно устроив небольшую возню вокруг и попробовав все способы растянуть время до засыпания, после чего, окончательно утомившись, сладко посапывали рядом.
«Скоро Новый год, и он обязательно изменит нашу жизнь», – думала я, разглядывая звездное небо в ожидании падения звезды, надеясь загадать желание.
***
Междугородний звонок раздался после обеда на следующий день.
Я не сразу поняла, кто и что мне говорит. Мужской голос в трубке показался мне знакомым, кажется, я его уже слышала в клинике, где проходил лечение Андрей.
– Москва на проводе. Вы жена? Кто-то еще есть с вами? Не молчите, нет времени, у меня операция, ситуация критическая, кто поедет принимать решение? Вы или кто? Алло!
Раздался грохот. Дети уронили елку. Маленькая Юлия, улучив момент свободы, доползла до нее и попробовала встать, опираясь на ель. Карина, пытаясь поднять дерево с вцепившейся в нее младшей сестрой, уронила все это еще раз, уже вместе с так и не разжавшей руки Юлей. Слившись голосами в одну тональность, они с одинаковым ритмом затянули заунывное «Мама-а-а-а».
– Мамочка, ты чего, не плачь, – вытирая мне слезы, сказала старшая дочь.
Младшая с поцарапанной елью мордашкой, всхлипывая, жалась ко мне.
– Не плачь, моя «дорогушечная», – обнимала мое лицо Каришка.
Последнее слово было новым в лексиконе дочери и часто применялось не только по отношению ко мне, но и к увиденным на рынке желанным вещам, от кукол до сапог.
– Ничего страшного, не плачь, моя милая, Юляшка тоже не пострадала, только елка страдалица, хорошо, что не успели шары повесить, да, мамуль? – Ришка заискивающе заглядывала мне в глаза.
– Завтра придут к вам в гости бабушка и дедушка, они хотят провести с вами несколько праздничных дней, – вытирая слезы, сообщила я дочерям и покрепче прижала их к себе.
«Вагонные споры – последнее дело», – как пелось популярной группой прошлого столетия, особенно если это Новый год, табличка маршрута «Воркута – Москва» и набившая оскомину песня в динамике «Владимирский Централ, ветер северный» как подарок на очередной день рождения, проведенный в поезде.
***
Москва, январь, 1998 год
Золотой скальпель украшал стол заведующего отделением. Он нервно теребил пальцами по столу и старался не смотреть мне прямо в глаза.
– Дочь, значит, вторая? Девочки – это хорошо, они всегда ближе к матери, подмога и опора. Здоровенькие дети – это счастье. Здоровье – это вообще самое главное счастье, я это понял еще во время учебы, остальное так, упражнения жизни в разных тренировках себя на свое «хочу».
– Жалко,