Казачьи сказки. Борис Александрович Алмазов

      – И я!

      – И ты! Не забоишься? Ты, сынок, приманкой будешь!

      – Я когда с тобой, ничего не боюсь.

      Взял урядник все оружие, какое было в доме, все зарядил. Взял из сундука лучший свой чекмень, папаху и пошли они к той тропе, по которой людоед спускался с гор. Вдовец выбрал место, развел маленький костер, а на сухое дерево надел свой чекмень и папаху, только сначала все сучки на коряге заострил.

      – Ну, сынок, – говорит, – молись и ничего не бойся, а я тут рядом в засаде буду! Ничего не бойся!

      – Да ладно, отец! Ты сам не бойся! – сказал мальчик, усаживаясь у огня.

      Вдовец себя дымом окурил, чтобы человеческий дух отбить, и лег так, чтобы стрелять было удобно.

      Но он не знал, что у людоеда было одно волшебство – умел людоед напускать на людей сон.

      Вот проухал пугач полночь – людоед вышел на охоту. Принюхался, почуял мальчика, дохнул раз, дохнул два – уснули мальчик с отцом. Стал людоед к костру подкрадываться…

      Спит мальчик и снится ему, что мать через реку по льду переходит, а лед тонкий, трещит и гнется, а впереди полынья-промоина. Вот мать провалится! Вот не увидит промоины! Закричал мальчик ей «Мама!» и проснулся.

      А людоед уже совсем к костру подошел.

      – Отец! – что есть силы, закричал мальчик, вскочил на ноги и выхватил свой детский кинжальчик.

      Проснулся вдовец. Вскинул ружье. Закричал людоед – кинулся на ребенка. Отскочил мальчик, выстрелил отец и не понял, попал или нет?

      Зарычал людоед, завыл, опять прыгнул! Отскочил мальчик! Выстрелил отец из второго ружья, почти в упор. Еще сильнее завыл людоед – мальчик через костер перескочил, кинжалом перед собою размахивает.

      Бросил отец ружье, кинулся к сыну, страшный свой длинный и широкий кинжал вытащил. Повернулся к нему людоед, в три глаза на него уставился. Растопырил руки-оглобли.

      – Эх, – успел подумать охотник, – не достану кинжалом! Вот бы пика была!

      А мальчонка схватил горсть пепла и швырнул людоеду в глаза, завыл людоед, за глаза схватился. Ударил его казак кинжалом в живот. По рукоять кинжал вошел, кровь черная брызнула фонтаном! Раскрыл людоед один глаз, бросился на казака, а тот отпрыгнул за сухостоину, на которой его чекмень висел, и напоролся людоед на острые сучки! Зарычал в последний раз. Прыгнул ему на спину казак и горло кинжалом перерезал. Издох людоед.

      Бросился вдовец к сыну, а тот словно окаменел весь.

      – Сынок! Сынок! – кричит. – Мы победили его!

      Тут мальчик опомнился и заплакал.

      – Что ты, что ты, родной!

      – Ничего! – говорит мальчик. – Это из меня страх выходит, а то он внутри сидел. Теперь выльется слезами, и я, как ты, храбрый сделаюсь!

      Пошли они к ручью, кровь отмыли, посадил отец мальчика себе на плечи и пошел в станицу дальше в покое да без страха проживать.