Эовин. Выбор воительницы. Эльвира Цайсслер
упрочнится. Тем более что после неудачного нападения на него враги как будто сквозь землю провалились. Не испытай она на себе нечеловеческую силу ульфаратцев и не будь сама носительницей этих генов, Эовин, наверное, тоже не поверила бы в их существование. Действительно, мысль, что народ, о котором не вспоминали тысячелетиями, внезапно решил захватить власть над всем Алрионом, выглядела полнейшим абсурдом.
Во всяком случае до тех пор, пока не нашлось неопровержимых доказательств.
А может, стоило рискнуть, показать всем истинную сущность и тем самым раз и навсегда заткнуть рот сомневающимся? Но тогда она сама оказалась бы в центре внимания и навлекла на себя лишние подозрения.
Она не забыла, как Гвидион поначалу поглядывал на маленькую Эллин, как смотрел на нее сейчас, с какой жадностью интересовался ее достижениями. Девочке разрешили остаться во дворце не только из соображений гуманности. Новоиспеченный король стремился понять, с кем имеет дело и на что могут быть способны его враги. При этом способности Эллин значительно уступали тем, что, по всей видимости, унаследовала Эовин от своей неизвестной матери.
Если Гвидион или Харад когда-нибудь узнают об этом, свободы ей не видать.
Эовин судорожно вздохнула. Она прекрасно знала, что делать. Знала с самого начала. Поэтому, подняв голову, призывно посмотрела на Харада.
– Раз совету так нужны доказательства, мы можем ему их предоставить, – решительно заявила она. – Давай поедем в Винтор. Можем отправиться завтра утром, а через три-четыре недели…
Пока она говорила, Харад с сожалением качал головой.
– Ты же знаешь, Винтор исчез за туманной границей, и на другую сторону никто никогда не переходил. Мы лишь впустую потратим время, если попытаемся это сделать…
Услышав это, Эовин замерла, словно пораженная громом.
– Но ты обещал… – ошеломленно пробормотала она.
– Да, помню. – Слова явно давались Хараду с трудом. – И если бы речь шла только о нас двоих, мы бы уже давно находились в пути. С тобой я готов идти на край света. – Он снова погладил Эовин по щеке. – Я ведь понимаю, как это для тебя важно…
Эовин отдернула голову и сердито прошипела:
– Это не просто каприз. И не мечта маленькой девочки!
– Тише, я вовсе не это имел в виду, – возразил Харад.
– А что ты тогда имел в виду? – Сжав руки в кулаки, она изо всех сил старалась сохранить самообладание.
– Моя жизнь принадлежит короне, и мой долг – делать то, что будет лучше для Тимсдаля, неважно, чего хочу я сам.
– Но Гвидион отпустит тебя, если ты его попросишь.
Харад поджал губы.
– Да, я знаю.
Эовин понимала, что он никогда этого не сделает. Какие бы чувства он ни питал к ней, его главной заботой оставался Гвидион.
Харад даже не скрывал своих приоритетов, и осознание этого ранило неожиданно сильно. В конце концов, соглашаясь остаться с ним, делать «по шагу за раз» и смотреть, к чему это приведет, Эовин не сомневалась,