Последний волшебник. Сборник сказок. Татьяна Осипова
незнакомку ещё более нежной и милой. Глазищи-то какие, как озёра, ясные, голубые.
– Нашёл, – выдохнула девушка, рассматривая меня, – спасибо тебе, добрый молодец.
Точно не в себе, девка, подумал я. Добрым молодцем меня ещё никто не называл.
– Погоди, верёвку поищу.
– Только не бросай меня, – жалобно пробормотала она. – Я ещё спою тебе.
– Как хочешь, – пожал плечами. Если так легче ей пережить своё заточение, пусть поёт, получалось хорошо. – Как зовут-то тебя, чудо?
– Ариной кличут.
– А меня Егор, – буркнул я, расстёгивая рюкзак, слушая новую порцию славянских напевов о добрых молодцах, большой любви, спасённых красавицах и страшных колдунах, поработивших землю Русскую.
Ну точно, свихнулась эта Арина, решил. Походил по двору в поисках лестницы. Зашёл в сарай. Старая покосившаяся дверь встретила шепотом древней старухи. Пусть лучше та сумасшедшая поёт громче, не так жутко, чем слушать скрежет висящих под потолком вил, кос, молотилок и цепей. Жуть какая, я задрал голову, не понимая, для чего здесь столько сельскохозяйственных приспособлений. И главное, в деревне никого, будто жители её испарились в одночасье. Сейчас вытащу эту певицу, может, она объяснит, что к чему. Отыскал верёвку – необычная, словно из пеньки плетёная – древняя какая-то. Помял в руках, натянул, проверяя на прочность, вроде выдержит. Та девчонка – как птаха мелкая, лёгкая, быстро вытащу.
Я вернулся к колодцу, спрашивая, много ли песен знает Арина. Решил разрядить обстановку, а она ответила, если что забудет, то придумывает на ходу. Рассмеялся, кидая ей верёвку, прикрутил её к торчавшему у края колодца крюку. Подумал вдруг, сможет ли хрупкая девушка удержаться, глянул, а она как кошка уже лезет наверх. Ничего себе, удивился, видимо, уроки альпинизма брала, раз так карабкается. Ногами упирается в стенку колодца, пыхтит, лыбится.
Помог ей под конец, хватая за холодные пальцы, вытащил, теряя равновесие и падая навзничь. Арина рухнула на меня, покраснела, засмеялась, окутывая светлым ворохом волос и говорит:
– Вот, спасибо Егор, добрый ты человек!
А я говорю, что любой так же поступил бы на моём месте.
– Как ты оказалась в колодце-то? – спросил.
– Пряталась от Стриги и Лютого.
Думаю, клички такие, что ли, поинтересовался, что они хотели от неё и как она в таком месте глухом оказалась. Рассмотрел её лучше при свете и увидел, что она ещё красивее, чем в полумраке колодца. Немудрено, что эти Стриги и Лютые искали её. В заброшенном посёлке только такие зверюги и могут водиться.
– Странная эта деревня, – сказал, отряхивая куртку и штаны, – сам в лесу заблудился и вот вышел к кладбищу. Не думал, что здесь и поселение какое-то есть. Народ вымер давно?
– Погоди-погоди, я сейчас всё расскажу, Егор. Стрига – это ведьма из тёмного леса, а Лютый – её сын-волколак. Решила она меня ему в жёны отдать. Я, как погляжу, ты не здешний, и одежда у тебя странная, как у басурманина. Татарин, что ли?
Я рассмеялся, спрашивая, с чего она это взяла.
– Решил,