Час негодяев. Александр Афанасьев
видеть… как нехорошо ощерился этот капитан.
– Москалик еще один?
– Ну, не один.
– А не боишься?
– Попробуй!
Какое-то время мы мерили друг друга взглядами, потом капитан встал.
– Откуда вы только лезете…
– Из того же места…
– Ну, как знаешь. Тебе жить.
– И умирать – тоже.
– Во-во. И умирать… Тем более ты тут… легковоспламеняемый, так сказать.
Что-то сработало во мне… как перегоревшая лампочка хлопнула… с искрами. Бах – и все. В следующий момент я понял, что стою с пистолетом, и пистолет направлен точно в переносицу ретивому «правоохоронцу».
– Ты сильно не гни, сломаешь, – посоветовал я, – а этот склад и вовсе десятой дорогой обходи. Я по жизни ломом подпоясанный. Секешь?!
Капитан попятился, ища спиной выход…
Хохол прибыл не один, с разборной бригадой, которая каталась на «Богдане», с заниженной подвеской и в черноту тонированными стеклами. Ну, прямо девяностые форева. Сам Хохол был на том же широком[16], на каком он встречал меня.
– Выглядели как?
– Ну…
– Старший среднего роста, нос чуть длинноват. Младший – здоровый, под потолок, дерганый?
– Они.
– Бивис и Батхед, – уверенно заключил Хохол, – они, родные.
– Кто такие?
– Люди Сулимо. Начальника городской полиции. Они первыми приходят, пробивают, так сказать.
Я помолчал. Потом рассказал, что случилось. Поинтересовался:
– Борщанул?
– Ну, есть немного. Коммерс стволом в рожу тыкать не должен, могут за личное принять. Но мы разрулим.
…
– Ты не бери в голову. Этих тараканов давно проучить пора было. Здоровый – из Одессы. Как нажрется, так вещает, как он в Доме профсоюзов геройствовал. Врет… наверное.
Я почувствовал, как помимо моей воли руки сжимаются в кулаки.
– Он говорил про местные сборы. На АТО там.
– Проплачено за всех, не колотись. Ты платишь нам, мы дальше сами.
– Это как? – не понял я.
– Обычно, – пояснил Хохол, – ты не думай, тут люди умные сидят, им бабки нужны, а не головняки. Ты прикинь, что будет, если правоохоронцы и ветераны АТО будут ходить по русским и взимать эти самые сборы?
– Хреново будет.
– Это еще мягко сказано. А тут полный город всяких наблюдателей, иностранцев, дипломатов. Вот оно им надо – головняки. В итоге они собрали все значимые диаспоры и договорились: налоги собирают диаспоры. В данном случае – Алекс собирает, как от русской диаспоры. И тихо, без лишнего шума платит. Мы должны собрать определенную сумму-задание и перечислить на счета ОГА[17]. Сколько мы еще соберем – это наше дело. Но мы имеем право собирать только со своих и разбираемся тоже со своими. Сурен, например, с армян собирает, Жора – с евреев. И все довольны, все гогочут.
Зашибись. Открытый феодализм.
– Феодализм какой-то.
– Ага. Он самый. Только, поверь мне, это ты тут прилетел на пальцах с Киева и без разбора начал
Джип «Чероки» или «Гранд Чероки». И тот, и другой выпускаются и сейчас, но такой популярностью уже не пользуются.
Облгосадминистрация.