Марабу и другие позвоночные. Николай Смодов
был инженером подрядной организации. Все визы он собрал, осталась только подпись главного инженера объединения. Работал молодой человек недавно и не знал, что в начале рабочего дня у Марабу лучше не появляться: тот ещё не набил достаточно мух, чтобы быть в хорошем настроении. Стреляные воробьи ходили к нему с процентовками ближе к обеду или после, когда главный был уже относительно добрым от мушиной крови.
– Почему не застёгнут? – строго спросил Марабу.
Парень, покраснев, стал судорожно шарить рукой по ширинке, чтобы застегнуть молнию.
– Выйди из кабинета, застегни верхнюю пуговицу на рубашке, а потом снова зайди. Ты что, к бабе пришёл или в ресторан? Ты к главному инженеру объединения пришёл! Ходят тут всякие, как к себе домой!
Пришлось тому выйти в приёмную. Застегнув пуговицу, он, постучавшись, снова зашёл. Строго оглядев, Марабу велел подойти к столу, взял процентовку. Стал просматривать её. Итоговая сумма показалась слишком большой. Взглянул на парня и строго сказал:
– А ну-ка выпрями ногу и стой прямо! Чего ты тут понаписал? Откуда такие огромные суммы? Совсем ополоумел? Если будем выплачивать каждому встречному-поперечному такие деньги, по миру пойдём. Иди к главному механику, пусть он по СНиПам перепроверит обоснованность начислений.
Неопытный инженер взял процентовку и с извинениями вышел из кабинета. Марабу с минуту сидел неподвижно: блаженствовал, с улыбкой вспоминая, как отчихвостил сопляка, как тот стоял перед ним, вытянувшись в струнку. Потом подумал о мухах: наверное, уже налетели. Вытащил из кармана мухобойку, раздвинул её и, предвкушая удовольствие, поспешил в комнату отдыха. Ему не терпелось устроить кровавую баню этим безмозглым тварям. Он ворвался в помещение и стал зыркать по сторонам, но нигде мух не обнаружил. В растерянности, пожимая плечами от недоумения, Марабу стоял у стола и думал: «Странно, куда они подевались? Вчера к этому времени набил целую кучу. Удивительно!»
Стало как-то нехорошо, тревожно на душе. Он разломил котлету, понюхал: вполне аппетитно. Положил котлету на подоконник. Показалось, что мухи не учуяли запах еды из-за того, что она лежала далеко от окна. Вернулся в кабинет, сел в кресло и стал любоваться мухобойкой. Он её, красавицу, рассматривал и так и этак, подносил близко к глазам, любуясь отдельными частями, ласкал взором на расстоянии вытянутой руки, смотрел на хлопушку слева от себя, справа, снова приближал. Потом фланелевой тряпочкой стал протирать любимицу: сначала её металлическую ручку, а затем резиновую бойку. Почистив мухобойку, Марабу сдвинул её, снова полюбовался на расстоянии и, сдунув с бойки невесть откуда взявшуюся пылинку, спрятал в карман пиджака.
– Оля, давай следующего!
Заглянул директор кирпичного завода.
– Здравствуйте, Леонид Кузьмич! Можно войти?
– Можно, можно. Чего ты хотишь? Иди, садись, – сказал Марабу, развалившись в кресле и чуть заметно улыбаясь.
Директор кирпичного завода был грузным пожилым человеком с обильной проседью в густых каштановых волосах. Он пришёл просить у главного инженера денег