Поиск. Александра Морозова
руки одну поверх другой у него на груди. Да ладно, ничего сложного. Ты же когда-то делала это. Правда, всего три раза. Один из которых – уже на трупе.
Начинай.
Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три.
Надо проверить, не забилось ли сердце самостоятельно.
Рукой, уже более твёрдой, я тянусь к сонной артерии. Чёрт.
Заново.
Раз, два, три. Раз, два, три! РАЗ, ДВА, ТРИ!
Руки начинают уставать, но сейчас это не имеет никакого значения.
Вдруг я почувствовала, как кто-то касается моего плеча. Попыталась сбросить руку, но пальцы крепче впились в надплечье.
Повернула голову, стараясь не сбиться с ритма. Край синей рабочей формы фельдшеров скорой помощи. Ну наконец-то!
Теперь можно отступить, можно сдать беднягу в руки тем, кто знает, что с ним делать, кто привёз с собой медикаменты, аппаратуру, кто отвезёт его в больницу, прямиком в реанимацию.
Но что-то внутри меня оказалось против и готово было устроить бунт, если бы кто-то решил поспорить.
– Всё… в по… ряд… ке, – сказала я, подстраиваясь под ритм массажа сердца. – Я… ме… дик.
Рука, сжимавшая моё плечо, исчезла. Ещё пару нажатий на грудную клетку – два, три! – и проверка пульса.
Я чуть с ума не сошла от восторга, когда почувствовала под своими пальцами мерные толчки над самой сонной артерией.
Веки парня задергались. Он неглубоко, самостоятельно дышал.
Господи, быть не может!
Рядом со мной вновь оказался фельдшер в синей форме. Я подняла глаза и увидела, что это женщина. Ещё молодая, наверное, такая же молодая, как и я. Мы с ней вполне могли вместе учиться, хотя на лицо её я и не помню.
Парня с ножом в животе и девушки уже не было. Зато совсем рядом с нами стоял автомобиль скорой с включённой без звука мигалкой.
Я пропустила девушку-фельдшера на своё место, а сама обратилась к её напарнику, довольно взрослому мужчине – должно быть, врачу, – и рассказала о том, что успела сделать.
– Хорошо, что вы оказались рядом, – сказал он мне.
Я помогла загрузить Влада в автомобиль, посмотрела, как девушка-фельдшер закрыла двери, и скорая уехала, включив громкую сирену.
Тогда я и обратила внимание, что там был ещё один автомобиль с мигалкой. Полиция. Люди в форме, не сильно довольные тем, что им придётся разбираться в этой заварухе, опросили меня, Клима и всех, кто хоть что-нибудь мог рассказать о случившемся. Я сказала, что пришла поздно и только оказала первую помощь пострадавшим. Полицейский записал мои слова на бумаге с наполовину пропечатанным текстом, указал место, где поставить подпись, и потерял ко мне интерес.
Публика стала потихоньку расходиться, когда поняла, что самое занятное позади. Я вспомнила о Климе, обернулась и увидела, что он стоит прямо за моей спиной. А рядом с ним Лиза, Саша и ещё несколько ребят из их отряда, имена которых я не знала. Все они улыбались.
Вдруг Клим поднял руки и медленно захлопал в ладоши. Ребята последовали его примеру, и вскоре все, кто остался на этом отрезке улицы, кто видел, что тут произошло, смотрели на меня и аплодировали.
Я,