Невеста поневоле, или Чужой трофей. Виктория Стрельцова
да! Я не ошибся! Джон Фокс и правда сдал девчонку, надеясь получить отсрочку по очередному платежу. Наивный глупец!
Склонив голову набок, я рассматриваю чертовку, сбежавшую утром из булочной. Она прячет свои зеленющие глаза, упирает взор в гнилые половицы под ногами. Копна волос спрятана под нелепым чепцом. Черт, он ей совсем не идет! Так и хочется сорвать! В дрожащих руках девчонка сжимает ковш, до краев наполненный водой. Нет, ей и правда место на сцене! Играет недотрогу так, что впору поверить! Но меня ей не провести. Я знаю, что тело ее дрожит не от страха, а от желания. Это свойственно всем женщинам. Она не исключение.
– Я ведь говорил тебе, что все продается. Все! Без исключения! – Я делаю шаг вперед. Чувствую, как прогибаются старые доски под ногами.
Глаза девчонки вспыхивают. Узнала. Пальцы сильнее сжимают ручку ковша. То ли от волнения, то ли от страха.
– Хотите купить меня? – произносит с отвращением. Неужели и правда, ее это задело? Сомневаюсь… – За сколько?
– Твоя тетя просила двенадцать золотых, – неторопливо ответил я, не сводя с нее своего взора, – но я убедил ее отдать тебя всего за три.
Даже в полумраке, окутывающем комнату, я отчетливо увидел, как вспыхнули ее щеки. Пусть знает свое место! Ей необязательно знать, что хозяйка борделя выручила за сиротку тридцать золотых. Целое состояние по нынешним меркам!
– Я предлагаю вам пять золотых, – произносит девчонка, набравшись смелости. – Вы отпустите меня, если я заплачу больше, чем взяла с вас тетя?
Я смеюсь, запрокинув голову. Глупая! Разве тут дело в деньгах?
– У тебя нет ни одного серебряного, – шепчу, приближаясь к ней. – Чем же ты будешь платить?
– Я… Я заработаю, – отвечает она дрожащим голосом. – Я могу убирать ваш дом. У вас ведь есть дом?
О, да! У меня есть дом! Но твоей ноги в нем никогда не будет! НИ-КО-ГДА!
– Нет! – обрываю ее речь. Пальцы стискивают маленький подбородок, притягивая к себе. Морщится, словно ее дотронулся кто-то из детей «псов». Неблагодарная дрянь!
Нас разделяет несколько дюймов. Мне чертовски хочется вцепиться в ее губы, показать этой ведьме, где ее место, сорвать приглушенный стон. Но я лишь сильнее сжимаю пальцы, глядя в ее глаза. Девчонка жмурится, пытается отступить. Тщетно. Я держу ее слишком крепко.
– Я не стану вашей женой! – цедит сквозь зубы, осмелев.
– Женой?! – переспрашиваю я. – Думаешь, я возьму в жены распутницу из дешевого борделя? – мои губы расползаются в хищном оскале. Я застал девчонку врасплох.
– Нет? – переспрашивает она. В ее голосе я слышу облегчение. Вот дрянь! Она слишком рано обрадовалась!
– Нет, – качаю головой, вдыхая ее запах – сладкий, дурманящий. – Ты выйдешь замуж за старого конюха. Он падок на молодых девиц. Я думаю, он не расстроится, если я привезу ему немного «испорченный» товар, – говорю я, привлекая девицу к себе. Рука невольно сползает на ее точеную талию, стискивает ни разу не тронутую мужчиной плоть. По крайней мере, тетка утверждала, что эта ведьма чиста, как