Девочка-лёд. Анна Джолос
удовольствием прогуляла бы и этот день тоже. Но, об этом можно только мечтать, ведь если вчера пресловутую линейку я пропустила по уважительной причине, то сегодня у меня таковой точно не имеется. А жаль…
Выхожу из лесопарка и направляюсь в сторону домов, построенных буквой «П». У серой неприметной пятиэтажки здороваюсь с нашей соседкой, выгуливающей своё лохматое чудовище, с каждым днём всё меньше напоминающее пуделя.
Ангелина Марковна произносит в ответ сухое «здрасьте» и одаривает коротким брезгливым взглядом. Смотрит на меня так, словно я ничтожество или падшая женщина, о которых она так любит разглагольствовать по вечерам.
Прохожу мимо и непроизвольно морщу нос. В душном подъезде стоит отвратительный смрад. Это быстро помогает вернуться в суровую реальность, где нет места литературным эпитетам. Исписанные нецензурной бранью стены это как нельзя лучше демонстрируют. Дом, да и в целом район, у нас, прямо скажем, неблагополучный. Но куда деваться, когда выбора нет…
Взбегаю по лестнице на третий этаж и тихонько открываю ключом дешёвую металлическую дверь, погнутую сразу в нескольких местах. Уже и не вспомнить сколько раз в неё колотили ногами. Бесшумно притворяю её за собой, двигаю хлипкую щеколду и на цыпочках крадусь в свою комнату.
Ульянка, сладко посапывая, спит. Я невольно засматриваюсь на милое кукольное личико младшей сестрёнки, целую пухлую щёчку и только потом отправляюсь в ванную, где, к своему ужасу, обнаруживаю отсутствие горячей воды.
Приехали… Неужели всё-таки отключили за неуплату? Хочется завыть волком.
Стиснув зубы, принимаю ледяной душ. Не могу же я пойти в школу не искупавшись… После короткой мучительной экзекуции трусцой возвращаюсь в свою комнату. Наспех вытираю окоченевшее тело, надеваю приготовленную с вечера школьную форму и пытаюсь осторожно разбудить сестру.
Ульянка капризно хнычет, но, потирая маленькими ладошками глаза, всё же отправляется чистить зубы. Я в это время снимаю с плиты надрывно посвистывающий старый чайник и делаю ей пару бутербродов. Без колбасы, конечно, но с маслом. Пока сестра без особого энтузиазма поглощает свой скудный завтрак, я осматриваю гору грязной посуды, сваленной в раковину. Снова открываю холодильник. Совсем пустой, несчастной мыши и то повеситься не на чем будет.
Тяжело вздыхаю, раздумывая – не попросить ли на работе деньги вперёд? Снова. Неудобно, конечно, но что делать? Нужно оплатить коммуналку за квартиру, иначе мы рискуем остаться не только без горячей воды, но также без света и газа. Продуктов купить. Одно радует: Ульянка завтракает, обедает и ужинает в саду. Клюёт, как птичка, перебирает, но это всё же лучше, чем ничего.
В животе громко урчит, и я пытаюсь приглушить этот постыдный звук голым чаем без сахара. Ульянка молча протягивает мне бутерброд. От этого её жеста грудь сдавливает болезненным спазмом. Я качаю головой и отворачиваюсь к раковине.
Спустя пятнадцать минут мы уже идём в сторону местного детского сада номер десять. В раздевалке сестра, как обычно, ворчит и ноет, но я только терпеливо поглаживаю её по голове, передавая из рук в руки молодой