Сердцеедка Иванова. Марина Владимирова-Бойко
миграционной службы смотрел на меня изучающе, прищурив один глаз и заложив руки за спину. Он грозно хмурил свои широкие брови и постоянно цокал языком. Стоит напротив меня, как Брежнев на очередном заседании партии, погоны блестят, а меня пробирает до костей. На смех. Ну честно, он такой серьезный.
Он долго ходил вокруг меня кругами и потирал переносицу указательным пальцем.
Если честно я думала, что за день таких как я он принимает, (изучая талон порядковой очереди, сделала такой вывод) больше сотни. И каждый со своими заморочками, что-то хочет, что-то требует, объясняясь на своем, непонятном языке. Думаю, мы ему не просто надоели – мы их достали капитально. Но не смотря на все это, он продолжал выполнять свою работу с большой ответственностью.
Я стою, как истукан в его кабинете и молчу. Вспоминаю его имя, которое успела прочитать на табличке, висящей на двери, при входе в его кабинет.
Александр? Михаил? Добрыня? Ох, память на имена у меня не очень. Но в такой ситуации, кажется должна знать не только его имя, но и девичью фамилию его жены. Надеюсь, наши встречи будут самыми короткими. И мне не откажут в этом боте, шмоте, йоте… Тьфу ты! Квоте. Разволновалась, забыла все на свете.
Садится за стол и начинает рассматривать мои документы. Я продолжаю ждать вердикт. Но он не говорит прямо. Что-то записывает в своем блокноте, а для меня время, как барабанная дробь. Вот-вот и он скажет свое положительное «Да!». И это будет круче, чем ты выиграл миллион в лотерею.
Но вот раздается его слегка сиплый голос:
– В этом году запись на квоту закончена. Приходите в следующем.
Глава 3
Следующим ударом стал приход хозяйки, которая сообщила, что она намерена продавать квартиру. И я даже знаю кому. Этому… Г.А. ГАду! Приходил, тычил своей визиткой прямо мне в лицо. Старался быть доброжелательным, показывал свои идеально ровные, белоснежные зубы.
Хозяйка в леопардовых лосинах, расхаживала по квартире, как породистый гепард. Поэтому могу с уверенностью сказать, что леггинсы с модной расцветкой ей подходили на все сто процентов. И по настроению и по состоянию души. Я смотрела на нее, на ее свежую завивку, думала о ее штанах… Думала о чем угодно, только не слушать, что она мне рассказывает. Потому что я не хотела слышать, что мне придется съехать в самое ближайшее время.
Сколько же он ей предложил, что она так засуетилась. Решила продать квартиру, которую совершенно не собиралась продавать. По крайней мере, она так мне рассказывала.
Тоном императрицы Регина Александровна высказывалась:
– У тебя всего неделя! – подставила мне почти под нос свою изогнутую кисть руки с вытянутым вперед указательным пальчиком, как царевна подставляет своим подданным свою бархатную ручку, чтобы те целовали, затем падали в колени и преданно утверждали: «Да, госпожа».
Я рискнула (все равно терять нечего) и добавила:
– Может две? Недели? – отмахнулась от ее руки с ярким маникюром. – И вообще, вот так выселять не имеете