Волшебная больница Святого Владимурра. Виктория Миш
мы избегаем детские площадки и не общаемся с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.
Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.
Но… обвинения в адрес сына звучали всё жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.
– Вы неправы, – уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе, – Скорее всего, ваш сын – интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.
… Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка – другой. Они боялись его также, как я боюсь врачей в этой больнице.
Кроме Кирилла Ивановича. Он – совсем другой.
Человек?…
– Тук-тук, к вам можно?
Вернуться в реальность оказалось непросто – вспоминая свои нелегкие последние два года, я кажется, задремала. Потому что голова была как ватная, а тело затекло.
Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.
Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.
– Вы – новенькая? Скотч есть?
– Да. Здрасьте. А вам зачем?
– Привязать сына, – как само собой разумеющееся, ответила женщина, и вошла, – Совсем распоясался, негодник.
Наверное, вид у меня был совсем ошарашенный, потому что женщина немного смутилась и пояснила:
– Да нет, вы не так поняли. Он у меня после операции. Ему нельзя двигаться, а он перебрасывается во вторую ипостась каждые две минуты. Я говорю: лежи смирно! А он всё равно: то хвост вытащит, то уши проявит…
Я осторожно спросила:
– Позвольте, если дело в хвосте, то, как вы собираетесь этот хвост фиксировать скотчем? Он же слетит.
– Да нет, не хвост! – махнула рукой женщина, – я хотела привязать туловище крепко-накрепко к кровати, чтобы ему было неудобно двигаться. Тогда он не сможет повернуться на бок и вытащить хвост.
Прозвучало так дико, что я сглотнула, и перевела тему:
– А какой касты ваш сын?
– Волчонок он. Шебутной, весь в отца! – в голосе матери прозвучало тщательно скрытое одобрение.
– Вы тоже волчица?
Ничего в облике женщины не указывало на волков. Мелкая она была и какая-то юркая. Либо я ничего не понимаю в этих оборотнях, либо волком здесь даже не пахнет!
– Нет, я Лиса, – женщина по-свойски прошла в палату и присела на стул. Загадочно улыбнулась и закинула ногу на ногу.
Я пригляделась – ну вылитая Лиса Патрикеевна! Спросила про одно, просочилась в палату уже с другим…
– Как же вы с волком связались? То есть замуж вышли?
– Элементарно, милочка. Межвидовые браки не запрещены.