Корысть на пьедестале. Владимир Колычев
спросил Кузьмин, всматриваясь в его маленькие глаза, полные наглости.
Он созвонился с Праховым, подъехал в клуб, встретился с ним в его кабинете. Телохранители в приемной, если вдруг дело дойдет до драки, они вмешаются…
– Что-то я не понял, ты собираешься меня жизни учить? – вскинулся Прахов.
– Не ты, а вы! – отрезал Валентин Юрьевич.
– Ну, я понимаю, ты крутой бизнесмен, у тебя реальные деньги, связи, все такое, но ты не зарывайся. Не бери на себя много, а то надорвешься, не унесешь…
– А если попробую?
– И что ты мне сделаешь? – скривился Паша. – «Крышу» свою подключишь, связи свои поднимешь? Может, киллера наймешь? И ради кого? Ради какой-то девчонки? И все для того, чтобы нарваться на «ответку»! Я тебя умоляю!
Его устами говорила сама суровая правда. Малой кровью Прахова не возьмешь, в борьбе против него нужно будет задействовать все свои связи, как в силовых структурах, так и в криминальном мире. Там «на лапу» дать, там отстегнуть, и еще можно вляпаться в так называемый неоплатный долг, когда за малую услугу требуют большую. А Паша и ответить может, возможности у него для этого есть. И еще не известно, чья возьмет… Если бы на кону стояло дело на миллиард, а тут всего лишь девушка, которую можно купить за пару миллионов…
– Она не какая-то! – сквозь зубы процедил Кузьмин.
– Кто? Василиса?! Ну да, девчонка хорошая, не вопрос, – кивнул Прахов. – И работает, не придерешься, и собой не торгует. У нас тут все продается и покупается, и официантку можно на ночь купить, если она захочет. А Василиса не хочет… Нормальная баба, не какая-то блудь… А ты на нее, я так понимаю, запал?
Кузьмин хотел ответить ему в резком тоне, но передумал. В конце концов, реальный мир – жестокое измерение, и кто не крутится в нем, тот не живет, а существует. Тем более Прахов не грубил Василисе, даже не приставал к ней. И в клубе у него вполне человеческие порядки, если девушка не хочет, никто ее не вправе принудить. Кузьмин помнил, как Василиса отказалась обслуживать его столик, и администратор вернул ему деньги.
Он ничего не сказал в ответ, но выразительно промолчал, и Паша все понял. Да и как тут не понять? Стал бы владелец крупной металлургической компании заступаться непонятно за кого.
– Ну, и в чем дело, если ты такой крутой? – беззлобно усмехнулся Прахов. – Заплатил за нее, и живи счастливо.
– Она тебе ничего не должна.
– Парень ее должен. Парень, за которого она поручилась. Я с ней здесь, в этом кабинете говорил, спрашивал, кто он такой, этот Сережа. А она знала, какие грехи за ним водятся, но не сказала. Должна была знать…
Кузьмин озадаченно провел рукой по лбу, пальцами зачесывая волосы назад. Как это ни странно, но в чем-то Прахов был прав. Он же сам сказал Василисе, кто такой Кириков, она могла бы сообщить своему шефу, но промолчала, и в итоге тот попал на деньги…
– Два с половиной миллиона, говоришь?
Примерно столько стоила хорошая машина, которую он мог бы подарить Василисе, так почему не осчастливить ее выкупленным долгом? Почему не поставить ее в зависимость