Ставь против горя свою доброту…. Владимир Муравьев
Ты ощущаешь в себе музыку, которую не в силах передать ни один инструмент. Луферов передавал это чувство каким-то непостижимым образом. Его песню, посвященную памяти Франсуа Вийона пели все.
«Что презренным бог дает корыта сытости,
А любимым бог скитания дает. »
Геофизик из Москвы Борис Щеглов, приверженец традиционной туристской песни. Однажды он сказал:
– Плохие песни пишут неумные люди. С хорошими песнями все ясно.
Ира Левинзон и Дима Белухин приехали из Москвы. Невысокая молчаливая Ира похожа на прилежную школьницу. У нее редкий талант – писать песни для детей. Жизнерадостный веселый Дима вносил хорошее настроение в любую компанию. Его даже признали самым обаятельным участником фестиваля.
В песнях москвича Анатолия Иванова есть что-то исконно русское, былинное:
«За Россию-матушку млад и стар
За Россию-матушку каждый б встал!
За Россию-матушку все смелы,
За Россию-матушку все сильны!»
Толик даже на эстраде закидывал голову и закрывал глаза, когда пел.
В переполненном музыкальном салоне было душно. Исполнителей то и дело отшатывало от микрофона. Но когда мы говорили о том, что слегка качает, одесситы презрительно морщились.
Как-то ночью после концерта Дольский привел меня на носовую палубу.
– Потрясающе! Нет, ты только посмотри…
Я смотрел и не видел ничего. Впереди была абсолютная тьма. На нас, разгоняясь, неслась бездна.
Толик Иванов каждое утро пропадал в бассейне. Он устал удивляться. Легко представить себе состояние художника впервые попавшего на море.
– Это было ужасно! – вспоминал он потом, – Вы не представляете, что творилось на теплоходе. Это охрипшие голоса, это ни одной спокойной ночи, это черт знает что! Легче разгрузить вагон с картошкой, чем еще раз перенести это. Но вообще я здесь впервые. Я поражен. Я впервые увидел море. Это великолепно!
«Горка»
Все было почти по Грину. Море, солнце, горы, и даже парусник у дальнего причала. Ялта нас очаровала своим мягким теплом, нежной зеленью молодой травы, своим тихим неназойливым светом…
«Горка» – это сложенная из камней открытая хижина с претенциозным названием – ресторан. «Горка» притягивала нас шашлыками и еще тем, что подниматься туда нужно было на фуникулере. Второе оказалось гораздо интереснее.
Мы плыли навстречу серым облакам, обуглившимся по краям, как снег весной, а за нами лежало вечернее море со своим чистым густеющим небом…
В «Горке» было сыро. Огромные деревянные столы и очень неудобные чурбаны, на которых чувствуешь себя несчастным йогом. За столом сидели впятером: Володька, Петров, Дольский и большеглазая ленинградка Ира Костриц и я.
– А, знаете, что нас объединяет? – вдруг заговорил Саша. – Великая русская литература.
Мы поговорили о песне, об этом древнем нестареющем и самом демократичном музыкальном жанре. И, конечно же, о самодеятельных авторах.
В этот вечер Саша говорил много, красиво,