Каникулы в эдеме. Дмитрий Захаров
набегам мункатов с таким войском было невозможно, а для откупа у местного старейшины не хватало золота. Заключенный союз давал возможность совместно отбивать атаки степняков, но лишал амбициозного правителя независимости. Он вымещал властолюбие на неполноценных полукровках и пленных дулебах. Этерийцы обходили за версту Сунгирь, а упоминание имени Буграна вызвала у горбуна дрожь в коленях.
– Можно кругом пройти… – пробормотал он.
– Кругом не пройдешь. Самый короткий путь тот, что прямой.
Щипач подозрительно всматривался в темень оврага.
– Покалечимся…
– Все хорошо будет! Пару шишек набьем!
– Будь по-твоему! – вздохнул горбун.
– Вперед!
Лис помчал по крутому склону, Алексей прыгнул следом, пружинисто приземлился на ступни, и пробежал вниз, кувырнулся дважды. Спустя минуту он стоял на дне оврага. Наверху темнела маленькая фигурка горбуна. Алексей сложил ладони рупором, и громко прокричал.
– Прыгай живо, кость тебе в горло!
Щипач охнул, покачнулся, и прихрамывая, побежал по склону. Алексей недоуменно смотрел на товарища, не понимая причин такой неуклюжести. Наконец горбун остановился, и рухнул на бок. Из его бедра торчала стрела.
– Потерпи…
Алексей осторожно выдернул острие стрелы из раны, Щипач скрипел зубами и тихонько ругался. Рана была не опасна, наконечник повредил мягкие ткани. Этериец достал из сумки бальзам, полил ранку, перетянул ногу лоскутом ткани, припал к фляге, и жадно пил воду.
– Кость в горло!
Брыль потянул носом, негодующе фыркнул.
«Это твоя стрела, Левша!»
– Та, что я в болото уронил?
Лис тихонько зарычал. Вот и не верь после такого в приметы! Жаба была огромной, круглые глаза навыкате сверлили беглых. По ранней весне чешуя пресмыкающихся изобиловала липкой слизью. Саты смазывали наконечники стрел такой слизью. После ранения конечность начинала сохнуть. Алексей вытер кровь с наконечника стрелы охапкой травы, спрятал в колчан. На востоке забрезжил рассвет.
– Идти можешь?
Щипач поднялся на ноги, прихрамывая, шел вперед, оставляя косолапые следы босых ступней в глине. Впереди простиралась чужая земля. Опасная, манящая, таинственная. Гасли звезды на небосклоне, таяла луна. Синь горизонта сменил малиновый свет. Первые лучи солнца тронули верхушки деревьев, запели птицы. Новый день уверенно вступал в свои права.
ВЕРВЬ
– Лис лаял дважды?! – пытал старейшина молоденького стража. – Дважды или один раз?! Ты чуешь науку счета? Покажи пальцы?! – он растопырил ладонь, и помахал ею перед лицом молоденького паренька.
– Два… Два или три раза, родное сердце! Верно чую – два!
На безусом лице синели кровоподтеки. Мальчишка моргал белесыми ресницами, когда массивный кулак старейшины появлялся перед его носом. В подвале было жарко, пот ручьями стекал с лица незадачливого стражника, пегие завитки подмышками слиплись, на разбитых губах пузырилась кровавая слюна.
– Два