Во власти мифа. Боги, герои, чудовища. Любовь Сушко
как высший дар,
Раздаст сильнейшем, кто догнать сумеет,
Но Аполлон тогда еще не знал,
Что любишь недоступное сильнее.
Все, что осталось – лавровый венок,
А были тела дивного изгибы,
И чудный голос, вот что значит бог,
Сиятельный, счастливыми могли бы
Вы стать, вмешался яростный Эрот,
Насмешки он едва ль терпел когда-то.
Несется Дафна и его зовет,
Куда-то вдаль надежда и расплата.
Он объяснить хотел, что так влюблен,
Как с ним в бессмертье прежде не бывало,
Но в дерево вдруг врезался и стон
То дерево не страстный издавало.
– Мне больно, – говорила, – и кора,
Она теперь моей одеждой будет.
И листья, словно волосы – ветра,
Там на заре отчаянно разбудят.
Раздам их после нимфам на венки.
Останусь голой и такой несчастной.
И где-то рядом шепчет: – О прости,
Тебя, нимфа, погубил напрасно,
Смеется рядом радостно Эрот,
Он позабыл давно о той проказе,
И только нимфа в тишине поет.
И столько страсти, будет в каждой фразе.
И столько боли в музыке и слез,
Что горько к этой песне прикоснуться,
И к дереву несут венки из роз,
Влюбленные в объятиях проснуться
А ей хранить их сон и точно знать,
Как это все и горько и нелепо.
И в полночь снова Бога вспоминать,
И серое, почти стальное небо.
Дафнис
Пусть снова о Хлое поет он в тиши,
Пусть снова за милою тенью несется,
Но к звездам душа в этом мраке спешит.
Любовь – это душу слепящее солнце.
Порой так прекрасна, порою страшна,
Она проступает в тиши виновато,
Ждет Дафниса Хлоя, она влюблена,
Но злая судьба их забросит куда-то.
Какие-то странные лица в тиши,
Чужие слова и чужие улыбки.
И к Дафнису Хлоя напрасно спешит,
И темен там мир, и шаги ее зыбкий
И ласковый ветер уносит во тьму,
И где-то в тиши позабытого дома,
Еще улыбается Хлоя ему.
Как это печально, как это знакомо.
И все-таки где-то в сиянье костров,
И в поле пробудут они до рассвета,
А мир так беспечен, а мир так суров,
И хмурится небо, и песенка ветра
Напомнит о встрече случайно и вот,
Забыв обо всем, это Лель виновато
Как Дафнис о Хлоей, о Ладе поет.
Любовь как надежда, любовь как расплата
Нам снова дана, и в бессилии грез,
И в облаке тихой и дивной печали.
Там Дафнис и Хлоя парят среди звезд,
И больше не будет на свете печали.
Девкалион
Он первым ступил на пустынную землю,
Еще об Адаме не ведали боги
И только во мгле все законы приемля
Шагал он по миру печальный и строгий.
Отец Прометей