Сборник рассказов. Истории жизни. Елена Афанасьева
будет хорошо, – он поцеловал её в макушку, – всё будет хорошо.
Мать всё ж таки не выдержала – расплакалась.
– Доченька, а может я всё-таки поеду с тобой? – спросила с надеждой в голосе она.
– Мам, а папку ты на кого оставишь? Кто ему щи да борщи варить будет? Кто вареники лепить будет?
– Ой, божечки, я ж тебе вареников в контейнер наложила. Она бросилась было к дому.
– Мать, – укоризненно сказал отец. Она остановилась в растерянности.
– Ой, божечки! – только и смогла произнести она. Слёзы хлынули из глаз.
– Ну мам! – Ольга было бросилась к матери, но отец остановил её.
– Езжай, доченька, езжай. Мы тут сами.
Он прижал к себе жену.
Амалия обняла Ольгу сзади за плечи.
– Поехали, Оль, поехали, – спокойно сказала она. Это спокойствие в её голосе отрезвило Ольгу. Она быстро села в машину. Амалия рядом.
– Да не могу я так! – вскрикнула Ольга. Амалия не успела её задержать. Она выскочила из машины и бросилась к матери.
И вот она уже стояла и обнимала мать. Целовала солёные от слёз щёки:
– Мамочка, мамочка! Я буду бороться за себя, за вас! Ты, главное, верь! Слышишь? Верь! Всё будет хорошо! Слышишь? – она взяла лицо матери в руки, – слышишь?
– Да, да, Олюшка, – одними губами соглашалась мать, – езжай, езжай, доченька! Прости меня, доченька.
– Всё будет хорошо, – уже спокойно сказала Ольга. Отпустила руки. Развернулась и направилась к машине. Молча завела мотор. Помахала рукой родителям, стоящим в обнимку.
Мать перекрестила отъезжающую машину.
– Всё будет хорошо, – всхлипнула она и уткнулась мужу в грудь. Он ласково гладил её по спине.
– Всё будет хорошо, – прошептал. В уголках глаз застыли скупые мужские слёзы. ⠀
Ехали молча. Амалия искоса поглядывала на свою подопечную. По её щекам медленно текли слёзы. Ольга со злостью вытирала их тыльной стороной ладони. Вдруг она резко затормозила, хлопнула дверью и уселась на обочине дороги.
Амалия ждала. Она понимала – сейчас её трогать нельзя. Надо, надо ей побыть сейчас одной. ⠀
Ольга сидела, уткнувшись носом в коленки. Мыслей не было никаких. Была только злость. Злость на этот чертов рак. Будь он проклят.
«Что ж это я? Ведь я же сильная. Они же верят в меня, верят, что я смогу. А я смогу. Иначе… Я не знаю, что с ними будет. Ведь они так меня любят… Я должна…»
Очнулась она от голоса Амалии:
– Оль.
Амалия стояла с перекинутым через плечо пледом, который нашла на заднем сидении авто. В одной руке она держала термос, в другой – контейнер с мамиными пирожками.
– Оль, давай поедим? Держи.
Она протянула термос. Ольга взяла и его, и пирожки. Амалия укрыла её пледом. Уселась рядом.
– Эх, и знатный чаëк у твоей мамы.
– Угу, – с набитым пирожками ртом ответила Ольга.
«Вот и славно, вот и хорошо. Ольга успокоилась, поела, можно и ехать дальше». Ехать туда, где Ольгу ждали боль, страх и надежда.
8
Ольга