Цветы зла. Перевод с французского языка Веры Адамантовой. Шарль Бодлер
глубине он там
Дошёл до славы по своим делам,
По пути незнакомому, он сумел постичь
То, куда только чистый Разум мог достичь, —
Так достигши высоко, обуял его страх панический,
Он вскричал, полный спеси сатанической:
«Иисус Христос! Я тебя продвинул высоко!
Но, если захочу, уменьшу твоё торжество,
Без доспехов, у стыда и славы будет один ход,
И ты станешь только ничтожный, утробный плод!»
Внезапно его разум оделся пеленой.
Яркое солнце покрылось мглой;
Ужасный хаос клокотал в мозгу,
Храм, раньше живой, богатый, согнулся в дугу.
Под пышным потолком с фресками святыми
Молчание и ночь стояли не живыми.
Как в подземелье без ключа, как дикий зверь,
Он бродил по улицам теперь,
Не видя ничего, переступив порог,
Он лето от зимы отличить не мог,
Как грязный, скверный лоскут старых вещей,
Он стал мишенью радости и смеха детей.
Красота
Прекрасна я, о, смертные! как статуя,
А грудь моя – поэту вдохновенье
И гибель, плата за любви мгновенье,
Она безмолвна, вечна, как материя.
Как Сфинкс, я царствую в лазури и горжусь,
Что бела, как лебедь, холодна, как иней;
Я – ненависть движенья, что смешивает линии,
Никогда я не плачу, никогда не смеюсь.
Поэтов я обликом своим влеку,
Как гордый памятник бесстрастья,
Они сжигают дни свои в несчастье;
Но делают, покорные, как я хочу:
Краса моих очей с чистотой зеркал
Возбудит навечно их любви накал!
Идеал
Никогда эти красавицы виньеток,
Негодные дары скабрёзного века творения,
В ботинках вышитых, на пальцах – кастаньеты,
Не смогут соблазнить моего сердца биение.
Я оставлю для Гаварни, поэту хлороза,
Его больных, журчащих красоток аврал,
Так как не могу найти в бледных розах
Цветок, похожий на мой алый идеал.
То, что нужно этому тайному сердцу, мгла,
Это вы, леди Макбет, могучая душа зла;
Мечта Эсхила в буйстве жалит раны;
Или ты в странной позе, великая Ночь,
Тихо рвёшь, как Микельанджело дочь,
Свои жеманные прелести в пастях Титанов!
Гигантша
В то время, как Природа в полном вдохновении
Рожала чудовищных детей в упорный взлёт,
С молодой гигантшей я б жить хотел в благоговении,
Как в ногах у королевы сладострастный кот.
Я б хотел знать, как её тело с душой горело,
Расти свободно на свой риск и страх,
Угадать, как в сердце пламя тёмное тлело,
Сквозь влажный туман, плывущий в её глазах.
Разглядывать свободно и прелестей не счесть,
Карабкаться на колено, где попросту присесть,
А иногда летом, когда всё млеет от жары,
Усталую,