Воровской излом. Равиль Валиев
птиц встречало приход весны оглушающим гимном.
Борис угрюмо, не обращая внимания на тычки и окрики спешащих пассажиров, прорвался внутрь здания. Нашел указатель «Милиция» и пошлепал растоптанными резиновыми сапогами в нужную сторону.
Румяный молодой сержант, привстав из-за невысокой стойки, изумленно оглядел его нелепый наряд.
– Ограбили, говоришь… И документы, и одежду? – Он откинулся на заскрипевший стул. Потом неожиданно заорал в сторону:
– Семеныч! Выдь на минутку!
Из боковой двери появилось широкое рябое лицо.
– Че тут? – недовольно пробурчал милиционер, вытирая ладошкой мокрые губы под длинными усами.
– Ты смотри, Семеныч, что делается – алкаши уже совсем совесть потеряли! Прутся прямо в милицию, – издевательски объяснял сержант. – Заявление, говорит, буду писать… ограбили, мол…
– Я не алкаш… – попробовал оправдаться сбитый с толку Борис.
Семеныч сфокусировал на нем плавающий взгляд. Немного подумал и презрительно бросил, закрывая дверь:
– Бери его в обезьянник – пусть проспится…
В наступившей тишине стал слышен вокзальный шум за окном и тиканье круглых часов на стене. Борис обескураженно посмотрел на сержанта. Тот пожал плечами и, гадко улыбаясь, начал привставать.
– Начальство сказало – в КПЗ… Давай, милок, добром пойдем…
Борис вскочил с места, уронив кособокий стул:
– Вы что? Какое вы имеете право?! Какой я вам алкаш! Я Самохин Борис Федорович, мастер СМУ-162! Меня ограбили… Напоили и раздели! Понимаете?
– Да-да… разберемся. Напоили, да, – вкрадчиво мурлыкал сержант, осторожно приближаясь к Борису. – Давайте сами пройдем, а? Ножками…
Борис в панике огляделся. Происходящее не укладывалось в его голове: он пришел за помощью, а в результате какого-то чудовищного непонимания ему грозило заключение.
Входная дверь начала открываться, и это стало спусковым крючком для рефлексов Бориса. Одним огромным прыжком он вывернулся из рук сержанта и, сбив с ног ни в чем не повинную бабульку, стрелой метнулся в коридор.
Обескураженный разум в этой ситуации оказался бессилен, сейчас всеми действиями Бориса руководил инстинкт. Под пронзительную трель милицейского свистка он рванул по коридору, но в панике перепутал двери и оказался на узком балкончике, тянущемся вдоль всего здания. Тот, на его счастье, оказался пустым – сюда выходили только служебные помещения. Не задумываясь, Борис побежал туда, где виднелась спасительная лестница.
Глава 5
Грохот первого выстрела расколол хрупкую тишину рассвета.
Двадцатый калибр. «ИЖуха». Охотничий опыт определил оружие, но не помог понять, что случилось. Тут же в ответ защелкали ПМы, включаясь в немыслимую сейчас картину ночного боя.
Поднявшийся лай поселковых собак и гомон всполошившихся птиц добавили в окружающую какофонию новые суматошные звуки.
«Твою