На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг.. А. В. Николаев
будем? – спрашивает старшина, сбычив голову и оперев кисти рук о бедра.
– Будем! – вдруг раздается из середины строя веселый голос Мкартанянца. Никто – ни лейтенант Перский, ни старшина Бычков, ни даже сами курсанты – не предполагали, какую коварную месть изобрел этот отчаянный армянин.
– Смирно! – с сознанием одержанной победы и вполне миролюбиво командует старшина Бычков. – С песней шагом марш!
Тут-то и запел Мкартанянц своим звонким голосом озорную песню юнкеров-артиллеристов стародавних прадедовских времен:
Как-то раз на полигоне
Позднею порой
На посту в дивизионе
Перднул часовой.
И сотня курсантских глоток вмиг подхватила припев:
Раз… два…
Горе не беда.
Канареечка жалобно поет.
А звонкий голос запевалы выводил уже следующие куплеты:
Факт, конечно, маловажный
Порча атмосфер.
Но услышал звук протяжный
Взводный офицер.
Раз… два…
Горе не беда.
Канареечка жалобно поет.
Разъяренный, оскорбленный,
Взбешенный и злой,
Он на пост дивизионный
Прилетел стрелой.
Как ты смел, исчадье ада,
Мерзкий идиот!
На посту пускать из зада
Сероводород?
Долго в поле раздавался
Голос громовой.
И со страха обосрался
Бедный часовой.
Сколько ни пытался старшина Бычков прекратить песню, его никто не слушал. Обретя второе дыхание, отбивая шаг и горланя припев: «Раз… два… горе не беда», рота шла бодро в идеальном строю по направлению к городу. Вот и первые дома Устюга, строй вступает в улицу, а песня не умолкает.
Рассердился сам полковник
И, со стула встав,
Грозно молвил: «Гарнизонный
Дайте мне устав».
Прохожие от удивления разевали рты, подобного они, естественно, никогда не слыхивали. Лейтенант Перский исчез тотчас, как только рота вступила в черту города. С людьми остался старшина Бычков. А Мкартанянц между тем не унимался:
Часового мы не вправе
Даже обвинять:
Запрещенья нет в уставе
На посту вонять.
Радости нашей нет предела, и, отбивая шаг по мостовой, мы горланим во всю мощь своих глоток:
Раз… два…
Горе не беда.
Канареечка жалобно поет.
И с тех пор в часы ночные
Слышно в трех верстах,
Как пердят все часовые
На своих постах.
И уже казалось, что все обошлось благополучно, как вдруг, подобно бронзовому изваянию конного монумента, вырастает перед нами посреди улицы фигура дежурного по гарнизону.
– Доложить! – следует приказ.
Бычков докладывает.
– В комендатуру прямо! – звучит команда дежурного по гарнизону. – Рота, шагом ма-а-арш!
С гордо поднятой