Серебряный век. Николай Гумилев

      Вечер. Взморье. Вздохи ветра.

      Величавый возглас волн.

      Близко буря. В берег бьётся

      Чуждый чарам чёрный чёлн.

      Чуждый чистым чарам счастья,

      Чёлн томленья, чёлн тревог,

      Бросил берег, бьётся с бурей,

      Ищет светлых снов чертог.

      Мчится взморьем, мчится морем,

      Отдаваясь воле волн.

      Месяц матовый взирает,

      Месяц горькой грусти полн.

      Умер вечер. Ночь чернеет.

      Ропщет море. Мрак растет.

      Чёлн томленья тьмой охвачен.

      Буря воет в бездне вод.

      Слова любви всегда бессвязны,

      Они дрожат, они алмазны,

      Как в час предутренний – звезда;

      Они журчат, как ключ в пустыне,

      С начала мира и доныне,

      И будут первыми всегда;

      Всегда дробясь, повсюду цельны,

      Как свет, как воздух, беспредельны,

      Легки, как всплески в тростниках,

      Как взмахи птицы опьянённой,

      С другою птицею сплетённой

      В летучем беге, в облаках.

      Счастье души утомлённой —

         Только в одном:

      Быть как цветок полусонный

      В блеске и шуме дневном,

      Внутренним светом светиться,

      Всё позабыть и забыться,

      Тихо, но жадно упиться

         Тающим сном.

      Счастье ночной белладонны —

         Лаской убить.

      Взоры её полусонны,

      Любо ей день позабыть,

      Светом луны расцвечаться,

      Сердцем с луною встречаться,

      Тихо под ветром качаться,

         В смерти любить.

      Друг мой, мы оба устали.

         Радость моя!

      Радости нет без печали.

      Между цветами – змея.

      Кто же с душой утомлённой

      Вспыхнет мечтой полусонной,

      Кто расцветёт белладонной —

         Ты или я?

      Есть в русской природе

                                                   усталая нежность,

      Безмолвная боль затаённой печали,

      Безвыходность горя, безгласность,

                                                           безбрежность,

      Холодная высь, уходящие дали.

      Приди на рассвете на склон косогора, —

      Над зябкой рекою дымится прохлада,

      Чернеет громада застывшего бора,

      И сердцу так больно, и сердце не радо.

      Недвижный камыш. Не трепещет осока.

      Глубокая тишь. Безглагольность покоя.

      Луга убегают далёко-далёко.

      Во всём утомленье – глухое, немое.

      Войди