Проникновение. Марина Суржевская
запахов, что окутывали нас на этой скале. Я, лабораторная мышь, привыкшая к стерильной атмосфере Академии и сырому асфальтному запаху города, оказалась не готова к подобному.
Пальцы судорожно сжали баллончик ингалятора, я сделал шаг назад, за спины мужчин и поднесла спасительный сосуд ко рту. Короткий вдох и горький вкус лекарства, стирающий панику. Члены экспедиции не обратили на меня внимания, слишком поглощенные невероятной картиной, а вот ильх в черной шкуре наблюдал за мной внимательно. Я изобразила дружелюбную улыбку, показывая, что мой баллончик не несет угрозы. А то кто их знает, этих аборигенов…
Еще несколько минут мы восхищались пейзажем, а потом видимость снова снизилась из-за затянувшего фьорды тумана. Зато мы услышали цокот копыт и увидели повозку, которую тянули незнакомые мне звери.
– Разрази меня чахотка! – оживился Клин. – Это же горные ур-оноки! Но позвольте, разве эти звери не вымерли пятьсот лет назад?
– Вымерли, – буркнул наш лингвист Жан, – у нас. А здесь повозки возят, как видишь.
Я промолчала, рассматривая грубо сколоченный транспорт.
– Значит, колесо они уже изобрели, – чуть слышно пробормотал Макс рядом со мной. – И гвозди, похоже… Так-так! А это у нас что? Очень интересно…
Глаза профессора загорелись исследовательским интересом, и я хмыкнула. Хотя и сама озиралась с любопытством ученого. Паника отступила, задобренная лекарством, и мое сердце вновь стучало ровно. Нам указали на деревянные скамьи в повозках, и мы залезли внутрь. Сами ильхи оседлали тех самых ур-оноков, что походили на лошадей без грив, но с острыми шипами вдоль длинного черепа и гибкой шеи. Да и клыки этих животных указывали на их принадлежность к хищникам, а не травоядным.
Сидеть на жесткой скамье оказалось неудобно, низкий бортик повозки казался слишком хлипким, чтобы на него опереться. «Фьи-и-и-иррр», – закричал ильх-погонщик, и мы довольно резво покатились вниз с холма, прямо в изумрудные высокие травы. Я повернулась боком, схватилась за бортик, опасаясь вывалиться на какой-нибудь кочке. Ур-оноки неслись вперед, не разбирая дороги, хотя она была – неприметная колея в зеленом ковре. Но даже такая тропка говорила о том что дорогой регулярно пользуются.
Члены экспедиции с азартом вертели головами, пытаясь рассмотреть больше, но вокруг высился лес. Травы поднимались так высоко, что мы видели лишь стволы, листья и серебристые венчики-метелки, которые осыпали нас мерцающей пыльцой, когда повозка проносилась мимо. Поверх этого травяного леса виднелись снежные шапки далеких гор – вот и весь различимый пейзаж. Ах да, еще было небо. Подняв голову, я замерла. Яркая, невыносимая синева и лазурь, расчерченная белыми перышками облаков. Я не помню такого неба в своем городе. Или я слишком давно не поднимала глаза?
Через два часа тряски в повозке мы заметно приуныли и уже не пытались высмотреть хоть что-то в зеленой массе. Картина не менялась. Ильхи скакали впереди и позади, мы подпрыгивали на кочках и ругались сквозь зубы.
– Эй, далеко еще? – не выдержал Юргас.
Нам