Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г.. Петр Врангель
для трудной минуты жизни, исчезали как дым. У моего командира сотни были две бутылки красного вина. В один прекрасный день обе оказались пустыми, хотя сами бутылки были целы и пробки даже не распечатаны.
– Где вино? – строго спрашивает у вестового есаул.
– Не могу знать, ваше высокоблагородие, однако, вытекло, – невозмутимо отвечает вестовой.
После продолжительного, тщательного осмотра оказывается, что дно бутылки незаметно просверлено… Правда, что казак, сам достав что-либо съедобное, непременно с вами поделится, как бы голоден сам ни был. А голодны теперь и мы, и лошади постоянно. Вот уже три дня как люди не получают мяса, довольствуясь исключительно кукурузными лепешками на бобовом масле. Это бобовое масло так противно, что, несмотря на голод, я не в состоянии его переносить; мой вестовой печет мне те же кукурузные лепешки на воде. Чай пьем без сахару, даже черного, китайского негде достать… Последние два дня кормим лошадей гаоляновыми крышами, несколько коней пало, дальнейшая стоянка здесь погубит конский состав!
Сегодня прошел слух, что генерал Ренненкампф решил передвинуться на свежие места. Дай-то Бог!..
8 мая в 11 часов дня мы покинули голодное Саймадзы. Три сотни, в том числе и наша, пятая, под общим начальством войскового старшины Хрулева были направлены в качестве авангарда через деревню Аянямынь и далее на юго-запад по дороге Аянямынь – Шитаучен – Фынхуанчен. Остальной отряд следовал за нами в одном переходе. Переночевав в Аянямыне, наш авангард 9 мая в 11 часов утра прибыл в деревню Шидзяпудза, в 16 верстах к юго-западу от Аянямыня, где и расположился бивуаком, выставив в деревне Ляншуйчуандзы, по дороге на Шитаучен, заставу. По словам китайцев, город Шитаучен был занят значительными силами противника, и для проверки этих сведений войсковой старшина Хрулев приказал мне, подкормив коней, идти с 15 казаками по направлению города Шитаучена и, ежели возможно, достигнуть этого пункта. До Шитаучена оставалось еще 18 верст, и я, подкормив коней, в 2 часа дня двинулся по указанному мне направлению.
Дабы, двигаясь возможно быстро, не попасть в то же время на неприятельскую засаду, я прибег к предосторожности, применяемой постоянно японскими разъездами. В деревне Шидзяпудза мною был взят молодой китаец, хорошо знающий дорогу на Шитаучен, который, следуя впереди моего разъезда, должен был условным знаком дать мне знать о присутствии неприятеля. Его семья в качестве заложников была взята мною с предупреждением, что ей грозит поголовная смерть в случае измены проводника.
Мы шли беспрепятственно, не встречая на пути неприятеля. На наши расспросы китайцы единогласно показывали, что в Шитаучене «ибен ю» (японцы есть) и что неприятельские разъезды ежедневно шныряют по нашей дороге. У деревни Тудзяландзе, на противоположном берегу р. Айхэ, показался неприятельский разъезд из 6 человек, быстро скрывшийся в ущелье. Не доходя верст пяти до Шитаучена, нам встретилась тяжелая двухколесная арба,